Бог знает лучше. Azad Rus

была сама вежливость. – Алисонька, мы это уже знаем. Ты лучше скажи. У НАС РЕПА ИЛИ ЗАЧЕМ! Я ЖЕ НА ПЛЯЖ НЕ ПОШЛА! Она топнула ногой.

      Алиса на мгновение застыла, потом…

      – Улька! Ты чего разоралась! Стукну!

      – Чего… – Ульяна засопела. – Я тебя сама стукну! Вот.

      – Не достанешь. – Алиса показала ей язык.

      – Тогда, тогда… – Ульянка натурально зарычала. – УКУШУ!

      Я на всякий случай отодвинулся ещё дальше.

      – Девочки не ссорьтесь. – попыталась успокоить их Мику. – Перед гостем неудобно же. Давайте лучше чаю попьём. С лимончиком и печеньками.

      С печеньками? – Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась. –Давай. А ей, – она показала на Алису. – нет. Толстая будет. Бееее! –

      – Улька!

      Неожиданно обе переглянулись и отвернувшись друг от друга, тяжело вздохнули. Кажется успокоились.

      – Вы не обращайте внимания. – улыбнулась Мику, подавая мне чай. – У них это часто.

      Ну главное все живы. – А что у вас группа?

      – Ой… – Мику махнула рукой. – Пытаемся. Мы с Алисой на гитарах, а Ульянка…

      Та услышав, гордо продолжила: – Я ударница!

      – Коммунистического труда?

      Алиса довольно хмыкнула: – Ага.

      Ульяна снова засопела и отставила чашку: – Я на барабанах.

      – И как успехи? Мику только вздохнула.

      Во время разговора я, протянув руку, наткнулся на гитару и машинально взял её. – Хороший инструмент. И настроен правильно.

      – А вы играете? – Мику с интересом посмотрела на меня.

      Если честно с автоматом или пулемётом я обращаюсь, конечно, лучше. Не ну… Работа такая была. Вслух я, конечно, этого не сказал, а просто кивнул.

      – Ой, а сыграйте что-нибудь.

      Алиса ухмыльнулась. – Ага. «Поспели вишни в саду у дяди Вани».

      Я внимательно посмотрел на неё. – Лиска. Это тебе. Тронул струны.

      «Рука на плече-печать на крыле.

      В казарме проблем – банный день.

      Промокла тетрадь.

      Ты знаешь, зачем идёшь по земле.

      Мне будет легко улетать.

      Без трех минут бал восковых фигур.

      Без четверти смерть.

      С семи драных шкур – да хоть шерсти клок.

      Но как хочется жить – не меньше, чем спеть.

      Свяжи мою нить в узелок.

      Холодный апрель. Горячие сны.

      И вирусы новых нот в крови.

      И каждая цель ближайшей войны

      Смеется и ждет, ждёт любви.

      Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.

      И иглы лучей опять найдут нашу кровь.

      Не надо, не плачь. Лежи и смотри,

      Как горлом идет любовь.

      Лови ее ртом – стаканы тесны.

      Торпедный аккорд до дна!

      Рекламный плакат последней весны

      Качает квадрат окна.

      Эй, дырявый висок,