Дорога крови. Алена Трутнева

с грохотом распахнулась, и в каюту вошли два надсмотрщика. Один из них нёс поднос с едой. При виде мяса и тушёных овощей у Савьо закружилась голова – как же давно он не пробовал такой еды! Второй мужчина вытащил меч и ткнул им в сторону писаря.

      – Ты, назад. Иди к своей койке!

      Савьо непонимающе глянул на него, но подчинился – что он мог противопоставить вооружённому воину? Устроившись у стены, юноша заинтригованно наблюдал за тем, как надсмотрщики осторожно приблизились к Айзеку.

      «Да ведь они боятся его! – пронеслось в голове писаря. – Обессиленного, едва стоящего на ногах! Впрочем, они-то этого не знают, – поправил себя Савьо. – А там, в каюте, работорговец говорил, что Айзек прикончил пятерых. Так что не удивительно, что они опасаются собственного раба теперь, когда с него сняли кандалы».

      Надсмотрщик тем временем поставил поднос на пол и вытащил из кармана длинную цепь и замок.

      – Держи руки так, чтобы я их видел.

      Второй мужчина, с мечом наизготовку, подошёл поближе. Айзек развёл руки в стороны, показывая, что ничего не замышляет.

      – Подними голову, – снова приказал первый надсмотрщик.

      Парень беспрекословно подчинился, хотя по его лицу и пробежала тень недовольства. Когда надсмотрщик протянул цепь сквозь кольцо в стене и закрепил концы замком на ошейнике Айзека, мужчины заметно расслабились.

      – Пёс на цепи, – заметил один из них.

      Пленник сверкнул на него глазами, но промолчал. Надсмотрщик строго глянул на Савьо.

      – Мясо только для бойца. Это приказ хозяина.

      – Пёс на цепи, – со злостью повторил Айзек, когда дверь за надсмотрщиками закрылась. – Подумать только, какое остроумие. Ладно, Савьо, давай приниматься за ужин. По крайней мере, он совсем не плох.

      Писарь пересел на пол рядом с Айзеком, и парень протянул ему кусок мяса.

      – Бери. Тебе тоже понадобятся силы.

      Савьо воровато схватил мясо и сунул в рот, пока надсмотрщики или Уник не надумали прийти проверить, и проглотил почти не жуя. Айзек криво усмехнулся и пододвинул ему остатки мяса.

      – Угощайся. И не бойся, они не вернутся.

      Писарь ел с большим удовольствием, тем более что ужин был и вправду хорош. И лишь доедая, юноша заметил, что Айзек вяло ковыряется в своей порции, через силу заставляя себя есть, хотя его, безусловно, должен был мучить зверский голод. Савьо отлично помнил, с какой жадностью новоиспечённый боец смотрел на еду в каюте работорговца. Писарь вытер тарелку хлебом.

      – Ты почему не ешь?

      Айзек поднял на него задумчивый взгляд.

      – Что-то нет аппетита. – Парень глянул на чисто выскобленную тарелку писаря и улыбнулся. – Будешь мою порцию?

      – Тебе нужно есть. Скоро предстоит бой, – напомнил Савьо.

      Айзек угрюмо кивнул.

      – Я знаю. Знаю. Ну так как, будешь доедать?

      Писарь неуверенно взял протянутую ему миску. Бойца определённо что-то гнело. Савьо был бы и рад помочь ему. Но, несмотря на приветливую улыбку, взгляд Айзека оставался холодным и