Самобытный феномен русской средневековой философии. О. В. Козлова

Дж. П. Скэнлан пишет, что «представление русской философии как абсолютно оригинальной, уникальной, исключительной вряд ли можно оправдать» (см. [280, № 1, с. 62]). Е.В. Барабанов аргументирует в пользу данной идеи отсутствием у русской философии «собственных основополагающих идей», «оригинальной формы логики, <…> действительно самобытных концепций в области теории познания, онтологии, космологии, этики <…>» [14, с. 102].

      При этом Е.В. Барабанов выделяет своеобразные черты русской философии: свое поле проблем, свой угол зрения, собственный стиль философии, свой образ философа, утопизм, отсутствие дисциплины ума, уверенность в превосходстве широты, размаха души [Там же].

      Автор исходит из того, что русская философская мысль была и есть, что она, как и философия других народов, прошла естественный путь эволюции в своем развитии, и акцентирует внимание на следующем аспекте этого процесса: необходима ли русская философия сегодняшнему российскому обществу, в том числе и средневековая с ее типично русскими, но и мировыми проблемами? Мы считаем неверной постановку вопроса Дж. Скэнланом: «Куда более важной <…> является сегодня проблема соответствия русской философии нуждам современной России. <…> Нужна ли стране такая русская философия, какой она сложилась в прошлом <…> типично русская философия?» [280, № 1, с. 63]. Автор вправе ставить вопрос о правомерности существования феномена «типично русской философии». Однако неверно считать, что философия должна «соответствовать нуждам современной России». Русскую философию и так либо критикуют за ее практическую приземленность, либо превозносят за практическую направленность. Однако все исследователи истории русской философии отмечают данную ее особенность. «Подтягивать», «притягивать» же философию к нуждам лишь сегодняшнего дня неправомерно. Однако использовать традицию, нравственно-социальное содержание отечественной мысли для попытки воздействия на сознание общества, распавшейся нравственной духовности, для формирования идеалов не эгоистической, а личностно-социальной культуры, полагаем, необходимо.

      Наиболее верно отражает ситуацию с решением данной проблемы в отечественной историко-философской литературе мысль В.И. Вернадского: «История научной мысли, подобно истории философии, религии или искусства, никогда не может дать законченную, неизменную картину, реально передающую действительный ход событий, так как эти давно былые события выступают в разные времена в разном освещении, так или иначе отражают современное исследователю состояние научных знаний. В этой области научных изысканий историк даже больше, чем где-либо, переносит в прошлое вопросы, волнующие современность, сам создает, если можно так выразиться, материал своего исследования, оставаясь, однако, все время в рамках точного научного наблюдения. Поэтому в истории науки постоянно приходится возвращаться к старым сюжетам, пересматривать историю вопроса, вновь ее строить и переделывать» [38, с. 191, 192].

      Чем объяснить