Зимняя луна. Дин Кунц

из камина, – и все никак не мог согреться.

      Он старик. Семьдесят. Старик, который живет один слишком долго и мучительно скучает по своей жене. Если старость заползла в него, кто вокруг это заметит? Старый, одинокий человек, в бреду вообразивший всякую жуть.

      – Дерьмо, – сказал он через некоторое время.

      Одинок, все правильно, но – не старик.

      Содрав с себя шапку, куртку, перчатки и ботинки, он начал извлекать из стенного шкафа в кабинете ружья и винтовки. И зарядил их все.

      5

      Мэ Хонг, которая жила через улицу, зашла присмотреть за Тоби. Ее муж тоже был полицейским, хотя и не в том же участке, что Джек. Хонги сами не имели детей, и поэтому Мэ была совершенно свободна и могла оставаться с Тоби так долго, сколько понадобится в том случае, если Хитер пробудет в больнице допоздна.

      Пока Луи Сильвермен и Мэ оставались на кухне, Хитер приглушила звук телевизора и рассказала Тоби, что произошло. Она сидела на скамеечке, а он, отбросив одеяла, устроился на краешке кресла. Мать стиснула его маленькие руки в своих. Хитер не делилась с ним самыми мрачными деталями, частью потому, что и сама не знала их все, но также и потому, что считала: восьмилетка не справится со столь многим. С другой стороны, не могла умолчать обо всем произошедшем, так как они были семьей полицейского и жили с подавленным ожиданием какого-то несчастья, которое обрушилось этим утром. Даже ребенку было нужно, и он имел право, знать правду, когда его отца серьезно ранили.

      – Я могу поехать с тобой в больницу? – спросил Тоби, сжимая ее руку несколько сильнее, чем он, возможно, собирался.

      – Тебе лучше остаться дома, солнышко.

      – Я больше не болен.

      – Нет, болен.

      – Я чувствую себя хорошо!

      – Ты же не хочешь заразить своими микробами папу?

      – С ним все будет хорошо, мам?

      Она могла ему дать только один ответ, даже если и не была уверена, что он подтвердится потом:

      – Да, малыш, с ним все будет хорошо.

      Его взгляд был прямым: сын хотел правды. Именно теперь он казался гораздо старше восьми лет. Может быть, дети полицейских растут быстрее прочих, быстрее, чем нужно.

      – Ты уверена? – сказал он.

      – Да, я уверена.

      – К-куда он ранен?

      – В ногу.

      Не солгала. Это было одно из мест, куда попали пули. Одна в ногу и два попадания в корпус. Так сказал Кроуфорд. Боже! Что это значит? Прошли в легкие? В живот? В сердце? По крайней мере, его не ранили в голову. Томми Фернандес был поражен в голову, никаких шансов выжить.

      Она почувствовала, как мучительный спазм рыдания поднимается в ней, и постаралась загнать его обратно, не осмеливаясь дать ему волю перед Тоби.

      – Это не так плохо, в ногу. – Тоби говорил спокойно, но его нижняя губа дрожала. – Что с преступником?

      – Он мертв.

      – Папа прикончил его?

      – Да, он его прикончил.

      – Хорошо, – сказал Тоби.

      – Папа сделал все так, как было нужно, и теперь мы тоже должны