Отряд зародышей. Андрей Быков

о прошлом и о том, что ждёт в будущем.

      – Сержант, разрешите вопрос, – пользуясь моей расслабленностью, повернулся ко мне Дворянчик.

      – Разрешаю, – благосклонно кивнул я, лениво ковыряясь веточкой в зубах.

      – А правда, что вы к нам аж из самой столицы прибыли?

      – Правда…

      – А чего это вдруг для охраны границы прислали столичного человека? Или здешним доверия нет?

      – Хм… Ну, про здешних – не знаю, мне о том никто ничего не говорил, – я невольно покосился на Браура. Однако тот лежал на спине, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Меж зубами его меланхолично покачивалась сорванная тут же былинка. Казалось, его, погружённого в свои думы, мало интересовал наш разговор, – что же касается меня, то за двадцать лет своей службы я твёрдо усвоил одно: тебе приказали – иди и выполняй. Не рассуждая на тему «что и почему». Понятно?

      – Понятно, – криво усмехнулся Дворянчик, – только вот на вопрос вы так и не ответили.

      Парень, похоже, решил добиться своего. Я пристально посмотрел на него и, резко перейдя из полулежачего положения в сидячее, отбросил веточку в костёр.

      – Ну вот что, вояки, – я решил, что некоторая доля откровенности с личным составом не повредит. А даже, наоборот, будет способствовать повышению моего авторитета. И, в конечном итоге, возрастанию доверия по отношению ко мне со стороны подчинённых. А я твёрдо уверен в том, что если солдат не доверяет своему командиру, нормальной службы от него не жди.

      – Так вот, парни, – продолжил я, помолчав, – нам с вами вместе в горах два года жить, службу тащить. И кроме как на самих себя, надеяться нам больше будет не на кого. А потому хотелось бы прояснить некоторые моменты. Признайтесь честно: ходят разговоры по поводу моего изгнания из столичного полка?

      – Ну, ходят, – после непродолжительного молчания нехотя признал Хорёк.

      – Ходят, – кивнул я, – ну, вот и пусть ходят. Могу даже историю рассказать, как оно получилось.

      – Расскажите, господин сержант, – попросил простодушный Одуванчик.

      – Да молчи ты, – насмешливо бросил ему Грызун.

      – А чего? Интересно же! – отозвался тот полушёпотом.

      – Интересно ему… У человека, может, это трагедия всей жизни! Служил в столице, в гвардии лейб-полку. А тут на тебе – в глухомань, на границу! Вот и подумай, насколько ему это интересно, – вполголоса пробормотал Грызун.

      – Я в столице всего пять лет прослужил, – спокойно ответил я, – а до того всё по гарнизонным полкам лямку тянул. И на границе в своё время восемь лет отбарабанил. Только не на восточной, как сейчас, а на западной.

      – На западе? Здорово! Никогда там не был. Расскажите, как оно там, господин сержант, – отозвался Зелёный.

      – Расскажу, как-нибудь, – я усмехнулся, – у нас теперь времени для общения много будет.

      – Так, а за что же вас из столицы убрали? – вернул разговор в прежнее русло Дворянчик.

      – Да… За дворяночку я там за одну заступился.

      – Это