Эти глаза напротив. Анна Ольховская

кастрюлю. Потому что ничего другого под рукой у него, у инстинкта, не было.

      Мой заботливый инстинкт не только грохотал, он и орал, и дудел, разве что по башке не мог мне настучать. А жаль…

      Хотя нет, не жаль. Да, я вляпалась, да, едва не погибла сама и подвергала риску родителей, но…

      Благодаря моей неугомонности Павел спас Монику и Карину, последнюю жертву Гизмо. А вот Асю – не успел…

      В общем, я отыскала в социальных сетях того самого Арлекино. И от меня Павел узнал, что его девушка пропала. И где именно это произошло.

      А пропали Моника и Ася с пляжа небольшого чистого озера, расположенного неподалеку от имения Кульчицких…

      Только тогда Павел сопоставил случаи исчезновения окрестных девушек и Моники с Асей. И понял, кто может стоять за всем этим…

      Он пришел к той, кого считал своей матерью и всего лишь нянькой-кормилицей Сигизмунда. Марфа, которая давно догадывалась о «шалостях» сына, не выдержала и расплакалась. И все рассказала Павлу.

      А потом взяла с него слово не причинять вреда Сигизмунду…

      Вы можете себе представить, КАК сложно было Павлу сдержать слово, когда он нашел место, где Гизмо прятал свои жертвы?!

      И увидел истерзанных девушек…

      Я лично – не могу. Потому что видела – Павел действительно любит Монику. Безнадежной, но от этого не менее сильной любовью…

      Он смирился с тем, что девушка бросила его – разве смогла бы она даже взглянуть на чешуйчатого монстра без крика ужаса?

      Но осознать, что на протяжении года здесь, всего в нескольких километрах от его собственного убежища, над Моникой глумились Гизмо и его урод-помощник?! А он, Павел, даже не почувствовал этого?! Не услышал боль и ужас любимой…

      Я не знаю, почему Павел действительно не «услышал» Монику. Скорее всего, именно потому, что не ожидал услышать. Не настраивался. Не искал.

      Но зато когда нашел – больше не терял.

      И вот теперь бедная девушка думает, что по-прежнему не в себе…

      Глава 4

      – Варя! Варь, ну ты что?

      Голос Моники донесся словно издалека. Я вздрогнула и рефлекторно вякнула:

      – А? Где?!

      Как дед Пахом спросонья. Для полноты образа надо было бы еще сморкнуться через левую ноздрю и покряхтеть, но – чего не умею, того не умею.

      Сопли по земле разбрасывать с энтузиазмом сеятеля не умею. И плющит меня конкретно, когда вижу виртуозов этого дела. Есть же носовые платки…

      – Варя!

      Чегой-то меня опять не в ту степь понесло. Или отводит кто-то от важного разговора?

      «Павел, прекрати!»

      «Не говори ей, не надо!»

      «Сам виноват!»

      «Я… я не знал, что она меня слышит!»

      «Он не знал, а мне выкручивайся!»

      «Варя, ну пожалуйста!»

      «И что, пусть Моника по-прежнему считает себя сумасшедшей?!»

      «Нет!»

      «Тогда оставь ее!»

      «Не могу…»

      «Ну и все, и не мешай тогда!»

      «Варя!»

      «Отстань, кому сказала!»

      – Варя?

      Вероятно,