Страна призраков. Уильям Гибсон

облака сизого дыма. Это напоминало концерты на стадионах.

      Бобби сидел, подтянув колени к подбородку; несуществующие каблуки остроносых клонированных кедов упирались в обивку кресла. На замусоренном столе за его спиной Холлис разглядела банки «Ред булл», огромные водостойкие маркеры, а то, что притворялось кучкой сладостей, на деле оказалось белыми кирпичиками «Лего».

      – Почему белые? – Холлис взяла один кирпичик, села в кресло и развернула его к Бобби. – Что-то вроде коричневых M&M’s[14] локативного компьютерного искусства?

      – Им нужны были коричневые, – спросил у нее за спиной Альберто, – или чтобы коричневых не было?

      Бобби пропустил его реплику мимо ушей:

      – Скорее как изолента. Удобно, когда надо объединить электронику, а блок собирать на коленке неохота. Если держаться одного цвета, нет визуальной неразберихи. Белый – самый нейтральный для глаза, и фотографировать на его фоне лучше всего.

      Холлис покатала кирпичик на ладони:

      – Их что, так и продают целыми мешками?

      – Спецзаказ.

      – Альберто сказал, твоя работа вроде продюсерской. Ты согласен?

      Бобби пристально посмотрел на собеседницу из-под челки:

      – В самом обобщенном смысле. Примерно да.

      – А как получилось, что ты стал ею заниматься?

      – Я участвовал в разработках коммерческих GPS-технологий. Пошел туда, потому что хотел быть астрономом и грезил спутниками. Самый занятный взгляд на GPS-сеть – что с ней делать, к чему еще ее можно применить – у художников. У художников и у военных. Обычно так и происходит с новыми технологиями: самое интересное применение – на войне или в галереях.

      – Но этот проект был с самого начала военным.

      – Конечно, как, наверно, и вся картография. Основа – координатная сетка. Настолько фундаментальная, что мало кто это понимает.

      – Одна моя знакомая сказала, что киберпространство «выворачивается». Так она выразилась.

      – Конечно. И как только оно вывернулось, его не стало, верно? Да его никогда и не было, строго говоря. Разве что как направление. Теперь, когда есть сетка, оно здесь. Мы оказались по другую сторону экрана. – Он откинул челку и обоими глазами впился в Холлис.

      – Вы повесите Арчи, – она махнула рукой в пустоту, – над улицей в Токио.

      Бобби кивнул.

      – Но можно отвезти его туда и в то же время оставить здесь, верно? Привязать его сразу к двум местам? Или ко скольким угодно?

      Бобби молча улыбнулся.

      – И кто будет знать о его присутствии? – продолжала Холлис.

      – Сейчас, пока тебе не скажут, его отыскать нельзя. Только если знать его URL и GPS-координаты. Впрочем, это быстро меняется. Все больше сайтов, куда можно постить такие работы. Загляни на любой из них, а если есть интерфейс, – он указал на шлем, – плюс лэптоп и Wi-Fi, то вперед.

      Холлис подумала над его словами:

      – Но ведь

14

Изначально M&M’s были коричневыми. В 1969 г. были добавлены красный, желтый и зеленый цвет. В наши дни коричневые M&M’s встречаются реже других, и тот, которому досталось сразу несколько штук, считается «везунчиком». С ними же связана одна из легенд рока. Стандартный контракт группы Van Halen включал следующий пункт: за сценой должна стоять миска M&M’s без единой коричневой конфеты; если в миске окажется хоть один коричневый M&M’s, контракт считается расторгнутым и группа вправе не выйти на сцену.