Улица Светлячков. Кристин Ханна

кабачках за игрой в пул, он не был пьян и не жаждал к ней прикоснуться.

      – Я еще и талантлива, – дерзко произнесла Талли.

      – Может быть, когда-нибудь позже…

      То, как он произнес это, привело Талли в бешенство. Она подыскивала какую-нибудь убийственную колкость, как вдруг Чад Уили стремительно преодолел разделявшее их расстояние. И времени ей хватило только на то, чтобы понять, что она ничего не понимает.

      – Что вы… – успела произнести Талли, прежде чем он поцеловал ее.

      От прикосновения его губ Талли почувствовала, как что-то невыносимо прекрасное и в то же время болезненное распускается у нее внутри. И по какой-то непонятной ей самой причине она вдруг заплакала.

      Чад Уили, должно быть, почувствовал вкус ее слез, потому что он вдруг отстранился и спросил, нахмурившись:

      – Ты девушка или женщина, Талли Харт?

      Она отлично понимала, о чем ее спрашивают. Как сильно ни старалась Талли спрятать свою невинность и неискушенность, профессор Уили сумел все это почувствовать.

      – Женщина, – ответила Талли. Голос ее невольно дрогнул.

      Хватило одного его поцелуя, чтобы Талли поняла: что бы там ни следовало знать женщине о сексе, то жалкое изнасилование в лесу не дало ей никаких представлений о том, что это такое. Она не была девственницей, все обстояло гораздо хуже. Она была вместилищем болезненных воспоминаний, и все же теперь, рядом с этим человеком, ей впервые в жизни захотелось большего, чем просто поцелуй.

      Точно так же она чувствовала себя в ту ночь рядом с Пэтом.

      Хотя нет! Сейчас все было по-другому. Она давно уже не была той несчастной, одинокой девочкой, готовой пойти в любой самый темный лес, только бы почувствовать себя любимой.

      – Хорошо, – пробормотал Чад и снова поцеловал ее.

      На этот раз поцелуй был долгим, очень долгим и таким глубоким, что заставил все внутри ее запеть от нахлынувшего желания. К тому моменту, когда Чад прижал к себе ее бедра, зажигая огонь внизу живота, она успела позабыть обо всех своих страхах.

      – Ты хочешь большего? – прошептал Чад.

      – Да.

      Он подхватил Талли на руки и отнес на хлипкий диван, прислоненный к скрывающейся в тени стене. Положив Талли на продавленные подушки, он принялся медленно и нежно раздевать ее. Талли слышала, словно откуда-то издалека, как щелкнула, расстегиваясь, застежка лифчика, почувствовала, как с нее снимают трусики. А между тем поцелуй все длился и длился, а огонь внутри разгорался все жарче.

      Когда оба они оказались обнаженными, Чад Уили опустился на диван и сжал Талли в объятиях. Пружины протестующе заскрипели под их весом.

      – Никто ведь не уделял тебе внимания по-настоящему, а, Талли?

      Талли увидела в его глазах отражение собственного желания, и впервые за всю жизнь не почувствовала страха в мужских объятиях.

      – Именно это ты и собираешься сделать? – прошептала она. – Уделить мне внимание?

      Он убрал с лица девушки влажные волосы.

      – Я кое-чему