Улица Светлячков. Кристин Ханна

Казалось, обе даже не замечали ее присутствия.

      – Похороны уже прошли? – спросила миссис Муларки, взяв Талли за руку.

      Девочка кивнула.

      – Было много народу. Все говорили, как им жаль бабушку. Я уже слышать не могу эти пустые слова.

      – Люди просто не знают, что еще можно сказать в этом случае.

      – Особенно страшно было слышать, что бабушка сейчас в лучшем мире. Как будто быть мертвой лучше, чем быть со мной.

      – А твоя мама?

      – Скажем так: она не зря называет себя Облачком. Появилась и тут же исчезла. – Талли бросила взгляд на Кейт и быстро добавила: – Но сейчас она вернулась. Мы какое-то время поживем еще здесь.

      – Где же ей еще быть? – кивнула миссис Муларки. – Она ведь знает, как нужна тебе.

      – Можно мне переночевать сегодня у Талли, мам? – спросила Кейт. Сердце ее билось так сильно, что она была почти уверена: мать слышит каждый удар. Она очень старалась, чтобы голос ее звучал безмятежно, но поскольку сама Кейт знала, что лжет, то почти не сомневалась, что и мать заметит это.

      Но миссис Муларки даже не посмотрела на дочь.

      – Конечно, – кивнула она. – Вам, девочки, надо побыть вместе. И запомни, Талли Харт, ты – новая Джессика Сэвич. Ты справишься с этим, я не сомневаюсь.

      – Вы правда так думаете? – спросила Талли.

      – Я знаю наверняка. У тебя редкий дар, Талли. И можешь не сомневаться: твоя бабушка будет приглядывать за тобой с небес.

      Кейт испытала неожиданное желание вмешаться в разговор и спросить маму, верит ли она, что и ее дочь способна изменить мир. Она уже открыла было рот, но, прежде чем успела сформулировать свою мысль, услышала, как Талли говорит:

      – Я постараюсь, чтобы вы могли гордиться мною, миссис Муларки. Я вам обещаю.

      И Кейт так ничего и не сказала, потому что вдруг поняла, что она понятия не имеет, что ей надо сделать, чтобы мама гордилась ею. Ведь у нее-то не было никакого редкого дара.

      Но ведь ее мама должна бы считать, что такой дар у нее есть, и говорить об этом всем. А вместо этого ее мама – как и все вокруг – попала в орбиту планеты по имени Талли.

      – Мы обе собираемся стать журналистами, – все-таки сказала Кейт куда громче, чем следовало.

      И Талли, и миссис Муларки одновременно вздрогнули от неожиданности, и Кейт почувствовала себя полной идиоткой.

      – Пойдемте, – сказала она. – Надо поесть, пока все не остыло.

      Побег на вечеринку был плохой идеей. Все могло обернуться даже хуже, чем у бедняжки Кэрри Уайт. Талли знала об этом, но уже не могла отступить.

      С тех пор как похоронили бабушку, а Облачко в очередной раз бросила свою несчастную дочь, горе в душе Талли постепенно уступало место гневу. Он подкрадывался незаметно, вскипая в крови, подобно хищному зверю, и наполнял Талли эмоциями, которые ей трудно было сдерживать. Она знала, что поступает неосмотрительно, но ничего уже не могла изменить. Ведь если хоть на минуту замедлить бег, страх догонит ее. К тому же план уже был запущен. Сейчас Талли с Кейти в комнате Дороти собирались на вечеринку.

      – О