Chitra: A Play in One Act. Rabindranath Tagore

И ещё обнимает, целует всех. Зачем?

      – Она так выражает, что ей приятны эти все.

      – Но я тебе неприятен, почему ты меня трогаешь?

      На всякий случай убираю руку.

      – Потому что ты нервничаешь, и я хочу тебя успокоить. На землян это обычно действует успокаивающе.

      Алтонгирел рассматривает меня в полутьме.

      – Я не люблю, когда меня трогают женщины. Я от этого только больше нервничаю.

      Я открываю рот, чтобы извиниться, но он продолжает:

      – Но почему-то когда твоя мать трогает, то совсем другое ощущение.

      Я развожу руками, не находя слов.

      – Ну, она же мать… Я правда не знаю, как это объяснить.

      – Мало ли что мать, от моей собственной матери у меня только синяки оставались! – выпаливает Алтонгирел и тут же спохватывается. – Так, всё, я с тобой заболтался, мне пора идти.

      Он делает пару решительных шагов к двери, когда у меня за спиной из детской выходит Азамат. Алтонгирел ему кивает и скрывается за дверью.

      – Чего это он? Мы даже не поздоровались толком, – удивляется муж.

      – Он хотел сбежать от меня. Просто мы начали обсуждать мою мать, а потом случайно переключились на его, и он сболтнул лишнего.

      Азамат понимающе кивает.

      – Да, если уж он со мной не хочет о ней говорить, то с тобой и подавно. Ладно, успокоится.

      – Надеюсь. Он вообще какой-то нервный сегодня был. Что-то мне кажется, этот его психоаналитик не столько помогает, сколько душу бередит.

      – Чего он тебе наговорил?

      – Знаешь, я не думаю, что ему понравится, если я буду это пересказывать. Лучше ты с ним сам поговори. Может, ему полегчает.

      – Попробую, – Азамат пожимает плечами. – Пойдём, там Алэк тебя требует.

      Мама вручает мне мяучащее дитятко и удовлетворённо вздыхает.

      – Одобряю, – решительно говорит она.

      – А почему распашонка не этническая? – возмущается Сашка.

      – Потому что в драгоценных камнях спать неудобно, – хихикаю. – Азамат, покажи-ка им Орешницын подарок.

      Осмотрев золотые, расшитые рубинами и изумрудами детские дильчики, Сашка признаёт поражение. Мама ради такого дела даже надевает очки посильнее.

      – Мда-а, Лиза, я так понимаю, домой тебя не ждать… Боже мой, но ведь ребёнок вырастет, и не жалко людям труда!

      – Наоборот, – усмехается Азамат. – Взрослая одежда сносится, а детскую пару раз наденут – и в музей.

      – В какой музей?

      – Музей Императорских Даров, – объясняет Азамат. – Его как раз сейчас отреставрировали, через четыре дня откроют. Это в Долхоте, и нам обязательно надо будет там быть.

      – Это оттуда твой стол, что ли? – спрашиваю.

      – Ну, он там хранился, но выставляются там только вещи, которые не используются. В основном одежда, потому что шита по телу. Но ещё всякие забавные вещи. Увидишь. Вы, Саша, тоже обязательно посетите, там будет интересно.

      – Ещё бы!

      – Это