Ричард де Амальфи. Гай Юлий Орловский

уж вы сумели справиться с Галантларом, – проговорил он наконец, – то у вас нет нужды страшиться моего сына.

      Я улыбнулся как можно правильнее, в меру сдержанно, с точно отмеренно долей почтительности, чтобы не дай бог не показалась угодливостью.

      – Я вообще не хочу ни с кем ссориться. И хочу со всеми дружить. По крайней мере, жить в мире. Вот такой у меня миролюбивый нрав.

      Он остро взглянул в мое лицо.

      – Я слышал, вы повесили молодого Генриха Гунландского, премянника сэра Гуинга Одноглазого. Тот в ярости, уже послал за своей родней. Они прибудут со своими отрядами.

      – Встретим достойно, – заверил я. – Я еду-еду не свищу, а как наеду – не спущу. Желание жить в мире вовсе не значит, что дам сесть на шею и свесить ноги.

      Он рассматривал меня все так же интенсивно, затем что-то в пергаментном лице изменилось, губы чуть дрогнули в подобии намека на усмешку.

      – Странные речи от столь молодого рыцаря… Всяк рыцарь стремится в бой! Добро пожаловать в наш замок, сэр Ричард!.. Не соизволите с нами отобедать?

      – Сочту за честь, – ответил я.

      Глава 9

      Обед накрыли в большом зале, очень строгом, церемонном настолько, что напоминает церковь, даже костел, только со стен вместо икон смотрят портреты благородных рыцарей, в чертах которых я находил фамильное сходство с сэром Устинаксом. Посреди стола подсвечник с дюжиной свечей, на стенах ровно горят светильники, по комнате плывет аромат восточных пряностей.

      Трое молчаливых слуг появлялись и пропадали бесшумно, вышколенные так, что я начинал чувствовал себя несколько не в своей тарелке, будто время сдвинулось на пару веков назад.

      Мы сидели на противоположных концах настолько длинного стола, что если бы сэр Устинакс попросил меня передать солонку, я попросил бы привести коня и сел верхом. К счастью, за спинкой его кресла стоят двое молчаливых слуг, за моей, наверное, тоже, не знаю, не оглядываюсь, вертеть головой неприлично.

      Сэр Устинакс посматривал из-под снежных бровей, я старался держаться по-рыцарски, кромсал мясо своим длинным ножом, шумно обгрызал мясо с костей и бросал под стол, где тут же появились два пса, однако в чем-то прокололся, хозяин снова улыбнулся чуть-чуть, взор потеплел.

      – Как вам мясо оленя, сэр Ричард?

      – Превосходно, – отозвался я с энтузиазмом. – Чувствуется, что убито доблестным охотником после долгой скачки по лесу и по оврагам!

      Он кивнул.

      – Угадали. А отведайте вот это не столь благородное мясо. Это простая телятина.

      Телятина таяла во рту, Устинакс понаблюдал за мной с интересом, в глазах проступило понимание.

      – А как это?

      – Конечно же, – ответил я, – оно целиком и полностью уступает вкусу мяса зверя, убитого на охоте… но я – паладин, а паладины должны смирять свои желания и вкусы. Потому я заявляю, что благородное мясо красиво убитого на охоте оленя пусть едят более достойные, а я довольствуюсь телятиной. А это рядом гусь, подстреленный вашими охотниками?

      – Да, – ответил