Лига Крови. Мэри Форинер

и мог. А где же тетя? Я слышу ужасающе громкий гул, но не могу понять его источник. Передо мной мелькает мужское лицо, кто-то берет меня на руки. Артемий? Нет, у Артемия волосы светлые, а глаза зеленые. Может, Егор? Руки опускают меня на мягкое сидение, и я отключаюсь. В сознании мелькают лишь огоньки фар, похожие на большие, яркие как солнце, звезды…

      – Где это я? – первая мысль, мелькнувшая после моего пробуждения.

      Я с трудом раскрыла слипшиеся глаза, которые порылись клееобразной коркой. Странная белая комната предстала передо мной. На этом чисто белом фоне ярко выделялась фигура в черном. Парень лет шестнадцати, почти мой ровесник. Кто он такой?

      – Лежи, – сказал он. – Тебе нужно отдохнуть.

      В этой просьбе не было надобности – я не могла пошевелить ни единой своей конечностью.

      – Где мы? Где моя тетя? – от непонимания я словно впала в детство. Мне нужна была только тетя, мне хотелось домой.

      – Она… скоро придет… – и после паузы: – Хотя зря я это сказал.

      Я начинала смутно что-то припоминать. Дождь, металл, пламя… Осознание пришло внезапно: авария.

      – Где они? Где тетя? Где Артемий и Егор? Где Зоя?

      – Они были с тобой в машине? Мне очень, очень жаль. Но… – он очень громко сглотнул, и, поколебавшись, наконец вымолвил: – выжила только ты.

      Я его будто и не слышала. Меня затошнило.

      – Кто ты такой?

      – Я – твой друг.

      – Кто ты такой?! – мой голос перешел на хрип, – Я тебя не знаю. Уходи, вон!

      – Но я хочу тебе помочь…

      – Оставь меня в покое. Уходи!

      Он вышел. В тот же момент меня вывернуло наизнанку прямо на безупречно белый пол.

      На улице шел не просто дождь, а настоящий ливень. Вода текла, как из ведра, затопляя под своей массой шумный город. Тяжелыми громоздкими каплями плакало небо, словно так же глубоко раненое в душу, как и я.

      Их больше нет. Выжила только я.

      В ушах до сих пор стоит ужасный гул, такой пугающий, завывающий, оглушающий. В нем перемешались треск огня, вой ветра и удар молнии, лязг металла и звон столкновения. Перед глазами стоит картина в черных, кроваво-красных тонах, озаряемая вспышками и светом языков пламени. Авария.

      Парень в черном рассказал мне, как это случилось, хотя я и сама уже догадывалась, ведь сама пережила то происшествие. Грузовик сбил нас с дороги, и наша машина катилась со склона в глубь ущелья, вертясь и переворачиваясь, а, достигнув дна, мгновенно вспыхнула. Даже капающий дождь не смог препятствовать огню. Вертолет с моими спасителями прилетел почти сразу же после случившегося, – они как раз пролетали мимо и все видели. Шансы на выживание, по их мнению, были нулевые.

      Но я выжила. Это просто чудо. Во время аварии я чувствовала, что смерть совсем рядом, уже ощущала ее дыхание своей спиной. Я чувствовала удары о кресла, окна и крышу, царапины от осколков, получаемые синяки и хруст сломанных костей. Боль была жгучей, словно по кровеносным сосудам пустили раскаленное