Обещанье не пустяк. Инна Шаргородская

любви несчастной он наложил сам на себя какое-то заклятие. Создал в другом измерении волшебный сад и сидит там вот уже три года отшельником, не выходит. Матушка по нему скучает, да и мне парня жалко. В расцвете лет и сил – сколько всего чудесного мог бы за эти годы совершить! Да только не слушает он меня. То есть прячется, вовсе разговаривать не желает. И если бы мы с вами придумали способ выманить его оттуда, – она приставила оторванную пуговицу к месту, и та, кажется, приросла… – уж тут-то я его как-нибудь уговорила бы вернуться к нормальной жизни.

      После небольшой паузы глаза у Охотницы вдруг запылали огнем. Не метафорически, а буквально.

      – Он добрый человек? – спросила она.

      – Да, – уверенно сказала Растрепа. – Доброе сердце – таков был мой дар ему при крещении. И хорошая память…

      – Если попросить о помощи, не откажет?

      – Нет.

      – Тогда я знаю способ, – заявила Охотница. – Все выйдет, как мы хотим, – и разыграем кого-нибудь, и дело доброе сделаем, и позабавимся от души!

      – Говори! – потребовала Пеппи.

      – Давайте заманим в этот сад смертного. Сообщим ему, что вывести его оттуда сможет только Матвей. И не оставим парню выбора – чтобы помочь, он и сам вынужден будет выйти!

      – Класс! – Глаза у Пеппи тоже вспыхнули, так ей понравилась эта мысль. – А как мы его заманим?

      Вместо ответа Охотница спросила у Растрепы:

      – Где находится дверь туда?

      – В Матвеевой квартире, – радостно сказала та, – за которой я сейчас приглядываю, по просьбе его матушки.

      – Значит, для начала нужно в квартиру заманить, придумаем как… А где она, кстати?

      – Тут, рядышком… – Растрепа назвала адрес.

      После чего три пожилые хулиганки умолкли, азартно переглядываясь.

      А Стасу сделалось очень не по себе.

      Мало того, что ничего безумнее этого разговора он в жизни не слыхал. Некое тревожное предчувствие принялось к тому же настойчиво твердить ему, что пора уносить отсюда ноги – пока эти странные существа, прикидывающиеся людьми и называющие Пушкина «земным поэтом», не спохватились и не вспомнили про свидетеля.

      Пеппи-то наверняка вспомнит, не зря подмигивала…

      – Знаю! – ликующе вскричала та. – Мы эту квартиру сдадим!

      – Кому? – спросила Растрепа.

      – Тому, кто снимет, конечно!

      – А кто снимет?

      – Тот, кто придет по объявлению!

      Растрепа разинула рот.

      – По какому объявлению?

      – Которое мы составим и расклеим!

      – А… То есть мы возьмем случайного человека?

      – Именно! Кого судьба пошлет!

      – Что ж, так еще интересней будет, – согласилась Охотница. – Что нам нужно сделать, говоришь? Объявленье составить?

      Она заглянула в свой ягдташ, выудила оттуда блокнот и ручку. Остальные быстренько придвинулись к ней, и все трое сблизили над столом головы.

      Сейчас или поздно будет – понял Стас. Пока им не до него.

      Он медленно, стараясь не шуметь, поднялся из-за стола.

      Незаметно