Жить на свете стоит. Марина Крамер

ничего не сказали о первом, – тут же уличила Стахова, и Гавриленко обрадовался:

      – А вот это и будет темой нашей с вами следующей беседы, если пожелаете.

      Ника колебалась. Было видно, что ее заинтриговала история с двумя отцами олигарха, но она не знала, как поступить и соглашаться ли на следующую встречу. Журналистское нутро взяло верх.

      – Если вы найдете время, я с интересом выслушаю. В конце концов, личные моменты всегда украшают журнальный образ…

      – …и очеловечивают любого бизнесмена, – закончил за нее Иван Никитич.

      – Верно, – чуть улыбнулась она.

      – Отлично. Тогда Алия позвонит вам на следующей неделе и предложит время, а вы выберете то, что вам подходит, – подытожил Гавриленко и снова нажал кнопку интеркома:

      – Алия, проводите, пожалуйста, Веронику к выходу.

      Когда за Никой закрылась дверь, Гавриленко вернулся в кресло у рабочего стола, закинул руки за голову и посмотрел на заместителя:

      – Ну, что у тебя?

      – Да у меня-то кое-что… – загадочно протянул тот, многозначительно глядя на Максима, – а вот у тебя что?

      – Не понял.

      – Чего это ты, мил друг, перед журналисткой этой рассопливился? – без всяких церемоний поинтересовался Иван Никитич, или просто Никитич, как привык называть его Гавриленко с детства.

      – В каком смысле?

      – Не темни, Максимка! Понравилась деваха?

      – Глупости, – посуровел Гавриленко и положил руки на столешницу, – просто разговор состоялся хороший, без банальностей этих обычных, без «желтухи». Строго о делах, никаких попыток в личную жизнь влезть.

      – Вот это-то и настораживает, Максим, – серьезно проговорил Никитич, открывая принесенную папку с бумагами, – раз в дела полезла – непременно начнет копать. И ведь накопает! – многозначительно добавил он.

      Гавриленко постучал костяшкой пальца по столу:

      – Но-но! Я тебя затем и держу тут, чтоб никто ничего не накопал. Показывай, что принес, чего тянешь?

      – В общем, все по плану, Максим.

      – Ну?! – оживился Гавриленко. – Клюнул?

      – Не клюнул – заглотнул, как голодный карась червя, – рассмеялся Никитич, протягивая бумаги через стол. – Тендер наш, как и планировалось. Деньги я перевел. Эх, Максимка, покуда не оскудеет земля русская голодными карасями-чиновниками, мы с тобой свою жизнь обеспечим на долгие десятилетия вперед! Правнукам твоим – и тем хватит, если с умом.

      Ника сидела за компьютером и пыталась начерно записать свои впечатления от встречи с Гавриленко. Это еще не была статья – это была «окрошка», как называла подобные записи сама Стахова. В таких файлах у нее хранились собственные мысли по теме статьи, какие-то фразы, показавшиеся удачными, информация, почерпнутая из Интернета или полученная в ходе бесед. Потом все это постепенно трансформировалось в строки будущего материала, лишнее вычищалось и оставалось только то, что было «по делу». Но сегодня работа шла медленно. Нике казалось, что она упустила что-то в разговоре с Максимом, не смогла ухватить суть, понять, чем дышит этот