Жить на свете стоит. Марина Крамер

не дожидаясь ответа, нажал кнопку интеркома: – Алия, сделайте нам, пожалуйста, кофе.

      – Если можно, мне лучше чай, – попросила Ника, – я не пью кофе после обеда.

      – Отлично. Алия, кофе мне, а девушке чай.

      – Зеленого нет, Максим Алексеевич, – плеснулся из интеркома мелодичный голос с едва уловимым акцентом.

      Максим вопросительно посмотрел на Стахову.

      – Черный подойдет, – улыбнулась она.

      Гавриленко повторил эту фразу секретарше и отпустил кнопку.

      – Не поддаетесь общему увлечению здоровым образом жизни?

      – Отчего же… просто не люблю зеленый. Да и какая, в сущности, разница? Зеленый – это тот же черный, просто молодые побеги.

      – Тоже верно, – рассмеялся Гавриленко, – но сейчас модно пить именно зеленый, заниматься йогой и не есть после шести.

      – Ну, это кому как! Мне не так часто удается не ужинать после шести, работа не позволяет. Прихожу домой – и к холодильнику.

      – А вы чем-то увлекаетесь? Надеюсь, что не спросил ничего запретного!

      В ее глазах мелькнуло удивление:

      – Сейчас уже непонятно, кто кому дает интервью.

      – Я не хотел вас обидеть. Просто, раз уж у нас перерыв, то почему бы не узнать интервьюера поближе? Так все-таки?

      Ника помолчала. Этот человек оказался совершенно не таким, каким она представляла, идя сюда. Тот Гавриленко, о котором она читала в Интернете, вряд ли стал бы задавать вопросы журналистке, да еще такие – затрагивающие ее личную жизнь.

      – Вы, наверное, сочтете меня странной… Если остается время, я шью мягкие игрушки.

      Гавриленко от удивления замер – ожидал чего угодно, но не этих слов. Образ Ники никак не вязался в его представлении с мягкими игрушками. Если бы она призналась, что в свободное время гоняет на мотоцикле, это произвело бы на него гораздо меньшее впечатление.

      – Игрушки? – медленно повторил он, проверяя, не шутит ли она, и Ника подтвердила:

      – Да. Маленькие такие, с ладонь. Это у меня с детства. Мама как-то купила книгу с картинками и выкройками, и мне в душу запал котенок оттуда. Крошечный, с мизинец всего. Я его пыталась сшить около месяца, столько ткани перепортила – ужас. Но все-таки справилась, маме подарила на день рождения. Ну и пошло с тех пор. Я даже одно время эти игрушки в магазин сдавала – был у нас такой салон, там продавали всякие туеса из бересты, картины, вышивки, из бисера что-то. Люди в качестве сувениров покупали, для маленьких сюрпризов. Платили, конечно, копейки, зато у меня всегда были карманные деньги.

      – Однако…

      Их беседу прервала высокая тонкая девушка в строгом костюме, вошедшая с подносом в руках:

      – Максим Алексеевич, кофе и чай.

      – Да, Алия, спасибо.

      Пока девушка расставляла на столике чашки, заварочный чайник и джезву на небольшой горелке, подогревавшейся снизу свечой, Гавриленко продолжал рассматривать Стахову. Она казалась абсолютно спокойной, уверенной в себе и какой-то слишком самостоятельной. «Интересно, есть ли у нее мужчина? – совершенно не к месту подумал Максим и тут же одернул себя: – Ну, тебе-то какое