Пикассо и его несносная русская жена. Сергей Нечаев

Соответственно, и Ольга казалась ему восхитительной славянской дикаркой, похожей на ту, что танцевала в вихре музыки Игоря Федоровича, кружась до изнеможения, чтобы пробудить весну… Теперь, отогревшись и оттаяв душой в цветущем Риме, он готов был восторженно закружиться вместе с ней.

      Гораздо позднее Пикассо понял, что ничего «такого» в его избраннице не было. Но это случилось потом, а пока Ольга Хохлова в буквальном смысле пленила его. Слишком уж сильно она отличалась от прежних его подружек, раз за разом вытеснявших друг друга на его любовном конвейере.

      – В ней есть мудрость и спокойствие, – с удивлением и восторгом говорил он Игорю Стравинскому. – А это, если вдуматься, куда более редкий дар, чем умение танцевать.

      Как мы уже говорили, Ольга была, «из хорошей семьи» и держала марку во всем, начиная от таланта в любое время выглядеть элегантно и стильно (она как-никак выросла в среде, где женщине полагалось знать толк в одежде) и кончая умением держать прямо спину. На улицах Рима многие обращали на нее внимание, и Пикассо тогда казалось, что Ол-га Кок-ло-ва (он так до конца и не выучился произносить ее русские имя и фамилию) не шла, а парила над бренной землей.

      Но дочь полковника царской армии могла не только держать прямо спину, она умела не выставлять напоказ свои чувства. Воспитание сделало ее некоей «вещью в себе». Таких обычно называют «скрытными девочками». Стандартно мыслящие окружающие к недостаткам Ольги относили и ее изрядный педантизм. Она и в самом деле была «аккуратистка» во всем, постоянно следовала определенным установкам, укоренившимся в ней с детства.

      А еще Ольга удивляла Пикассо своим немного старомодным, зато очень правильным французским языком, который совсем не портил ее легкий славянский акцент. Он восхищался ее манерой держаться без ненужного апломба и наигранного кокетства, чем, кстати, всегда отличались французские и итальянские танцовщицы. Все в Ольге было исполнено достоинства, сдержанности и простоты. Сочетание это было чем-то новым для Пикассо, среди бывших любовниц которого никогда не водились не то что аристократки, но даже просто «порядочные девушки». И что характерно, чем наивнее и чище была восхитившая Пикассо женщина, тем охотнее он верил в ее «идеальность» и тем больше желал ее.

      Волосы девушки постоянно были затянуты на затылке в тугой пучок и заколоты шпильками из слоновой кости. Пикассо все время хотелось вынуть их из ее прически и увидеть, как рассыплются по плечам роскошные волосы.

      Многое в этой женщине волновало, даже завораживало его. Он просто не мог перестать думать о ней. А, как известно, когда сильное физическое влечение и идеализация «выступают в паре», жди неминуемого: последнего бессильного вздоха мудрости.

* * *

      Сергей Дягилев, видя происходящее, мыслил категориями будущего своего балета. Он всегда умел добиваться творческих целей с помощью обстоятельств… весьма далеких от искусства. Для этого он, как паук, ткал паутину, пуская в ход как «негоции» (так он сам шутил, используя словечко