Укротитель Медузы горгоны. Дарья Донцова

Клюева воспользоваться этим средством.

      – Небось вреден для кожи, – вздохнул Ершов.

      – Нет, он предназначен для зубных протезов, – не отрываясь от сцены, уточнила я. И услышала:

      – Китайская дрянь. Одни иероглифы.

      – Это японское производство, – возразила я. – Гель не мой, это собственность Иратовой.

      – Значит, суперская штука, – закряхтел Ершов, – Сонька дерьма не возьмет.

      Я не стала продолжать разговор, опасаясь пропустить момент, когда Клюев покинет сцену. Минут через десять наш Ромео пройдет за кулисы, распахнув центральный задник, и окажется около меня. Тут-то я и передам ему тюбик, озвучив просьбу Софьи Борисовны. Джульетта в этот момент будет петь песню о любви, у Клюева хватит времени, чтобы смазать искусственные челюсти. Потом он вернется на сцену, а я со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправлюсь пить чай и звонить Никите Маслову, который разрабатывает дизайн-проект ремонта моей новой квартиры…

      – Угостить тебя пирожком? – кокетливо спросила Джульетта у Ромео.

      – Лучше сорву поцелуй с твоих уст и буду сыт любовью, – заорал Клюев.

      Я поморщилась. Но деваться некуда, придется слушать диалог, не имеющий ничего общего с авторским текстом.

      – О нет! Я девушка благородная.

      – Любовь не знает границ.

      – Пусть так! Но не дам поцелуя без любви.

      – А я его сорву.

      – Боюсь, боюсь!

      – Не страшись, любимая. Хочешь, я тебе спою серенаду?

      – Сгораю от желания, Ромео!

      – Сейчас, только возьму барабан.

      Публика снова заржала.

      Послышался тихий скрип, центральная часть сцены повернулась, перед зрителями возникла ударная установка. Иван Сергеевич бодро вскарабкался на стул и схватил палочки. Из динамиков полетела оглушительная дробь. Зрители забили ладонями в такт, а Клюев старательно изображал из себя Ринго Старра[2] и Ника Мейсона[3] в одном флаконе.

      – Танцуют все! – заорала Розалия Марковна и, выбежав в центр, стала выделывать то рок-н-ролльные, то балетные па.

      – Танец престарелой лебедки с несмазанными коленями, – съехидничал за моей спиной Ершов. – Роза, не задирай так лихо ноги, еще шмякнешься на задницу! Ну просто вальс Железного Дровосека или канкан бабушки Красной Шапочки…

      – Григорий Семенович, – сказала я, – как только Розалия Марковна спляшет, ваш выход. Осталось тридцать секунд. Успеете дойти до левой кулисы?

      – Ты не распорядитель спектакля, а кисть с пудрой. Раскомандовалась тут! – разозлился Ершов.

      – И, пожалуйста, закрепите шляпу, чтобы не упала, возьмите на столике специальные шпильки, – не обращая внимания на хамство актера, предупредила его я. – А то в прошлый раз цилиндр свалился, едва вы к Глаголевой приблизились.

      – Только идиот мог это придумать – надеть на священника такой головной убор! – возмутился Григорий Семенович. – А тебе советую помолчать.

      Я вновь

2

Ринго Старр (Ringo Starr) – барабанщик группы «The Beatles».

3

Ник Мейсон (Nick Mason) – барабанщик группы «Pink Floyd».