Я выбрал бы жизнь. Тьерри Коэн

даже занимались любовью в твоей палате, номер, кажется, шестьдесят шесть. Хорошенькое место для первого раза!

      Странное дело, Жереми почувствовал ревность к тому, другому себе, которого Виктория целовала и с которым пережила те волшебные минуты.

      – А потом? – спросил он.

      – Когда пришло время тебе выписываться из больницы, я устроила так, чтобы ты поселился у меня. Врачи говорили, что тебя нельзя оставлять одного. Вот я и вызвалась тобой заняться!

      Она покраснела, обернув к нему свое задорное личико. Он улыбнулся ей.

      – Через месяц ты решил отказаться от своей квартиры и окончательно переехал в мою двухкомнатную. Ты был полон планов! Как раз нашел работу…

      – Какую работу?

      – Ты и этого не помнишь?

      – Я учился на факультете графического искусства… Оформителем? Мультипликатором?

      – Нет, нет. Ты больше в руки не брал карандашей. Ты торговый представитель.

      – Что? – почти выкрикнул Жереми.

      – Да, и превосходный! У тебя большое будущее, тебя очень ценит начальство. Ты продаешь промышленный клей.

      – Торговый представитель? Это же совсем не мое! Я никогда не умел говорить о деньгах!

      – Видно, любовь тебя изменила, родной, потому что тебе уже светит повышение. Всего за несколько месяцев: это своего рода рекорд на твоем предприятии.

      – С ума сойти…

      Жереми окончательно растерялся от этого нового открытия.

      «Торговый представитель? Не может быть! Я слишком робок для этого! Я же хотел быть художником. Я был увлечен своим делом и даже не бездарен!»

      – Я думаю, не стоит продолжать тебе все это рассказывать. Ты весь вспотел, и у тебя усталый вид.

      – Я хочу знать.

      – Стоп! – перебила она встревоженно. – Больше я ничего не скажу! Ты слишком разволновался. А это наверняка вредно в твоем состоянии.

      Он хотел возразить, но она прижалась губами к его губам. Поцелуй длился долго. Потом она высвободилась и встала. Он не выпускал ее руки. На языке у него вертелось еще множество вопросов. А родители? Как они отнеслись к его самоубийству? Очень ли на него сердиты?

      – Я оставлю тебя, отдыхай. Уже поздно. Мне не разрешили остаться с тобой на ночь. Я ведь все-таки не твоя жена!

      – Скоро ты ею станешь, – отозвался он слабым голосом.

      – Тсс… Я мечтаю о более романтичном предложении, и место можно выбрать более… приятное. Пусть в первый раз мы были вместе в больнице, это не значит, что здесь должны происходить все главные события в нашей жизни!

      Виктория рассмеялась и наклонилась его поцеловать.

      – Я приду завтра утром. Надеюсь, ты уже будешь в норме, – шепнула она.

      Когда Виктория вышла, Жереми вдруг понял, что в палате совсем темно. Холод волной захлестнул его, хотя он обливался потом. Он хотел сесть, но обнаружил, что тело не повинуется ему. Дышать стало трудно.

      «Сердечный приступ», – подумал он и тщетно попытался собраться с мыслями. Он как наяву увидел сцены, которые описывала ему Виктория, и даже, кажется, ощутил во рту вкус