На улице нашей любви. Саманта Янг

конечно.

      – Давай перепихнемся по-быстрому после работы?

      – Иди в задницу, Крег, – буркнула я.

      На душе у меня было слишком паршиво, чтобы отвечать на его приколы.

* * *

      Наступило воскресенье. Я и не заметила, как это произошло. Моя книга и переживания за Райан, которая упорно не отвечала на звонки, поглотили все мое внимание. За Джеймса я тоже переживала, но боялась ему звонить, понимая, что его боль окончательно растравит мне сердце. Из-за всех этих треволнений у меня не осталось душевных сил, чтобы выдумать убедительный предлог и отказаться от участия в семейном обеде.

      Ради жаркого дня я нарядилась в зеленую шелковую блузку без рукавов и шортики из «Топшопа» и послушно, как ведомая на заклание овца, уселась в такси рядом с Элли. Через пять минут мы оказались в Стокбридже, у дома, который выглядел так же шикарно, как и наш.

      Квартира, в которой жила семья Николс, тоже чрезвычайно походила на нашу: огромные комнаты, высокие потолки, повсюду – уйма безделушек. Теперь я поняла, от кого Элли унаследовала пристрастие ко всяким забавным мелочам.

      Элоди Николс при знакомстве расцеловала меня в обе щеки. Как и Элли, она была высока ростом, красива и изящна. Почему-то я ожидала услышать французский акцент, хотя Элли говорила, что ее маму привезли в Шотландию в четырехлетнем возрасте.

      – Элли много рассказывала о вас, – сказала Элоди без всякого акцента. – Я так рада, что вы подружились. Когда она заявила, что хочет сдать комнату какой-нибудь девушке, я немного волновалась. Замечательно, что вы так быстро нашли общий язык.

      Я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой. В манерах Элоди было что-то по-матерински покровительственное.

      – Да, все получилось здорово, – ответила я, входя в роль. – Элли – просто чудо.

      Элоди просияла и тут же помолодела на двадцать лет, превратившись едва ли не в ровесницу своей старшей дочери.

      Потом меня представили Кларку, темноволосому мужчине в очках, с невыразительной внешностью. Улыбка у него, впрочем, оказалась приятная.

      – Элли говорила, что вы пишете книги, – первым делом сказал он.

      Я с укором взглянула на Элли. Похоже, она всему свету раззвонила, что ее соседка – писательница.

      – Точнее сказать, я пытаюсь писать.

      – И что же вы пишете? – продолжал расспрашивать Кларк, предложив мне бокал вина.

      Мы сидели в гостиной, а Элоди отправилась на кухню, проверить, все ли готово.

      – Истории в жанре фэнтези.

      Глаза Кларка удивленно округлились за стеклами очков.

      – О, это мой любимый жанр. Я был бы рад прочесть ваши истории прежде, чем вы пошлете их издателям.

      – Вы хотите стать моим первым читателем?

      – Да, если вы не возражаете.

      Желание Кларка познакомиться с моими опусами ужасно мне польстило. Из рассказов Элли я знала, что он преподает в университете литературу и привык давать оценку всякого рода пробам пера.

      – О, это было бы замечательно, – ответила я с благодарной улыбкой. – Правда, боюсь, мне так и не удастся закончить свою писанину.

      – Буду