Крылья феникса. Светлана Жданова

ведь знаешь, почему она бывает такой, – посмотрела на него сидящая на коленях девушка. – И почему плачет по ночам.

      – Знаю. И никогда этого не прощу. Что же мы с ней сделали! Что он с ней сделал!

      Когда приступ жалости к себе прошел, я сыграла еще что-то залихватское, а потом и совсем разошлась.

      Встав на стойку, я пьяно улыбнулась и запела строки, возникшие прямо на месте.

      Чего хочу? Сказал бы кто.

      Сама поверь, не разгадаю.

      И пью хмельное я вино,

      И храм коленкой протираю.

      Где истина моя лежит?

      Куда, бедняжке, мне податься?

      На небе светлый дух парит,

      И черти лезут целоваться.

      То я монашка, то смутьян,

      Так сразу и не разгадаешь.

      И все вокруг меня – обман.

      Куда и деться уж не знаешь.

      Вчера царица, завтра ведьма,

      Сегодня девкой я была.

      Кому, скажите, мне продаться,

      Когда за душу грош цена.

      Чего хочу? У ветра спросим.

      Всегда он лучше понимал,

      Куда с похмелия заносит

      Таких благопристойных дам.

      В общем – повеселилась.

      Так что утро упало на мою голову тяжелым похмельем. Последнее, что помню, как пили на брудершафт с Элестсом. К концу вечера эльфийский принц был не трезвее меня, а может, даже перегнал, если я его помню. Как оказалась дома – не знаю, как добралась до постели – не помню.

      А если к кому приставала, то мои искренние извинения.

      Как это ни удивительно, но Элестс обнаружился тут же, на полу у моей постели, видно, свалился ночью. А поняла я это посредством наступания на какие-то его особо важные части тела, по причине отдавливания которых он начал дико вопить. Не удержав свой организм на нетвердых ногах, я повалилась на него сверху, продолжая грязное дело по нанесению увечий похмельному принцу.

      – Ты чего здесь делаешь? – удивилась я, отползая чуть дальше.

      – Здесь – это где?

      – Понятно. – Попытка натянуть рубашку хотя бы на колени кончилась прорывом. Рубашки… Плюнув на это дело и решив, что он меня и не такой видел, задала мучивший меня вопрос: – Я к тебе вчера не приставала?

      Он икнул. Надо признаться, эльф с перепоя выглядел очень оригинально: всклокоченный, с красными глазами-плошками, ничего не понимающий, как слепой котенок… уши и те как-то вяло поникли.

      – Не помню. А я к тебе?

      – Э-э, тоже не помню.

      – Эй, вы, собутыльники, – вошла в комнату смеющаяся Катинка, – вставайте. Я обед приготовила.

      И вот уже бедная заботливая девушка сидит на полу и удивленно смотрит в сторону ванной комнаты, в кою мы побежали, зажимая рукой рот.

      После всего произошедшего, сидя на кухне и попивая крепкий чай, мы с Элестсом переглянулись и дружно решили, что можем быть только друзьями. Очень уж живо мы пообщались, склонившись над тазиком и попеременно придерживая друг друга. Никогда раньше не думала, что у эльфов такие слабые желудки.

      Катинка же порхала по кухне аки бабочка,