Реквием машине времени. Василий Головачев

леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.

      – Ну, ты даешь! – сказал начальник группы, подходя и бросая на землю щуп.

      – Да, природа тебя силушкой не обидела. – Рузаев подкинул в руке плоский предмет. – Узнаешь?

      – Что это? – удивилась Тая. Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластину.

      – Несколько минут назад э т о было фотоаппаратом. Ваш спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.

      – Ерунда, – сказал Костров. – Не мог я метнуть фотоаппарат с такой силой. Там даже дерева поблизости не было – трава и паутина с пауком, так что разбивать аппарат было не обо что. А сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.

      – Выходит, это сделал паук.

      Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.

      Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.

      – А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота, могло быть хуже.

      – Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же я журналист…

      – Ваши… м-м… полномочия не вызывают у нас сомнения, – начал Гаспарян. – Но поймите, зона леса в этом районе действительно стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части и тогда…

      – Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения – я возражать не стану. А пока… давайте я вам лучше помогу.

      Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался:

      – Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы… м-м… не по сезону.

      – Ничего, сбегаю домой, переоденусь.

      Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги. А еще через полчаса приехал Ивашура.

      Глава 5

      Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий, гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже, словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые, «тигриные» глаза…

      Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью своих подчиненных какие-то громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна, сходил с ним к просеке, посмотрел на «отводной канал» и, задумавшись, присел на ящик, вертя в руках остатки фотоаппарата.

      – Держитесь, – шепнул Костров на ухо Тае. – Как Игорь решит, так и будет.

      – Я не боюсь, – шепотом же ответила Таисия. Костров покачал головой.

      За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное, за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника экспертного отдела был какой-то особенный сплав такта, доброго юмора, мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен, тверд в убеждениях и обладал железной волей – качеством, столь необходимым для начальника любого ранга. По-видимому, Тая тоже почувствовала в Ивашуре человека незаурядного,