Ловушка для волшебников. Диана Уинн Джонс

что это? – вопросил папа, глядя на Громилу.

      – Знакомься, пап, это Громила, – ответил Говард.

      Громила изобразил невинную ухмылку.

      – Должок за вами, – объяснил он. – Плату просрочили. Пришел забрать две тыщи.

      – Он просто взял и заявился в дом, мистер Сайкс! – с чувством сообщила Фифи. – И он…

      Папа пресек Фифи, подняв руку, – похоже, он частенько проделывал такой фокус со своими студентами.

      – Чепуха, милейший, – отрезал он. – Плату я внес вовремя, и никаких долгов за мной не числится.

      Тогда Громила тоже поднял руку – все с той же ухмылкой. А поскольку он по-прежнему держал Катастрофу, девочка с воплем повисла в воздухе, брыкая ногами. Громила что-то сказал, но за криками Катастрофы ни слова было не разобрать. Громиле тоже пришлось закричать:

      – Две недели назад не было уплочено! Арчер недоволен!

      Больше Громила ничего не успел сообщить, потому что Катастрофа умудрилась вскарабкаться по собственной руке, на которой болталась, и вцепиться зубами Громиле в костяшки. Это Громилу проняло. Он с упреком глянул на Катастрофу.

      – Щас уроню! – рявкнул он, перекрывая ор Катастрофы.

      – Нет, не уроните. Вы немедленно поставите девочку наземь, – сказал папа. За восемь лет он натренировался перекрывать дочкины вопли. – Вам же нужно, чтобы вас услышали?

      Громила решил, что мысль здравая, и опустил Катастрофу на пол. Оказавшись на твердой поверхности, она скорчила рожу от отвращения и высунула язык.

      – Он невкусный! – пожаловалась Катастрофа. – Можно, я еще покричу?

      – Нет, – не позволил папа и обратился к Громиле: – Не понимаю, кого вы имеете в виду. В жизни не слышал ни о каком Арчере. Я всегда имел дело с Маунтджоем.

      – Маунтджоя не знаю, – отрезал Громила. – Плата капает Арчеру. Не получил. Должок.

      – Но я же вам человеческим языком говорю, что отослал плату еще на той неделе. Знаю-знаю, с опозданием, но Маунтджою все равно, лишь бы вышло ровно две тысячи слов, не меньше. – Он повернулся к Фифи. – Вы-то знаете, что я послал плату? Помните тот длинный конверт, который я отдал вам на прошлой неделе и попросил опустить в почтовый ящик в Городском совете?

      Говарду померещилось, будто Фифи сдавленно ахнула, но она тотчас твердым голосом сказала:

      – Ах вот что это было! Да-да, вы мне его отдавали, мистер Сайкс.

      – Тогда в чем дело? – осведомился папа у Громилы.

      Громила сложил ручищи на груди и навис над папой.

      – Арчер плату не получил, – повторил он.

      – Тогда подите к Маунтджою и спросите у него. – Сами. – Громилины глазки пометались по аудитории и остановились на телефоне.

      – Будь по-вашему, я позвоню ему.

      Папа подошел к столу и набрал номер.

      Говард, вконец озадаченный всем увиденным и услышанным, понял, что папа и правда звонит в Совет, – он различил, как в телефонной трубке отозвался голос девушки на коммутаторе:

      – Здравствуйте. Городской совет