Мое прекрасное несчастье. Джейми Макгвайр

будто проснулась в незнакомой стране, где царила полная неразбериха. Сначала я решила, что меня выселяют, как вдруг заявляется Трэвис с пакетами, полными моей любимой еды.

      Он сделал несколько шагов в сторону гостиной, нервно ерзая руками в карманах.

      – Гулька, ты голодна? Я приготовлю тебе блинчики. Или… есть овсянка. Я еще купил какой-то розовой пенистой ерунды, с которой бреются девчонки, фен и… Секундочку, он здесь, – сказал Трэвис и побежал в спальню.

      Дверь открылась, захлопнулась, и парень завернул за угол. Вся краска сошла с его лица.

      – Твои вещи упакованы.

      – Знаю, – сказала я.

      – Ты уходишь, – поверженным голосом произнес он.

      Я посмотрела на Америку, которая метала гневные взгляды в сторону Трэвиса, будто собиралась убить его.

      – А ты рассчитывал, что она останется?

      – Детка!.. – тихо сказал ей Шепли.

      – Шеп, не начинай, черт бы тебя побрал! Не смей защищать его передо мной, – закипела Америка.

      Казалось, Трэвис в полном отчаянии.

      – Гулька, прости меня. Я даже не знаю, что сказать.

      – Эбби, идем, – позвала Америка, встала и потянула меня за руку.

      Трэвис сделал шаг в мою сторону, но Америка направила на него указательный палец.

      – Ей-богу, Трэвис!.. Если попытаешься остановить ее, я оболью тебя бензином и подожгу, пока ты спишь!

      – Америка!.. – сказал Шепли, не менее отчаявшийся.

      Я видела, как он разрывается между двоюродным братом и любимой женщиной, и мне стало жаль его. Случилось то, чего Шеп так боялся.

      – Я в порядке! – сказала я, заводясь из-за напряжения, повисшего в комнате.

      – В каком смысле? – с надеждой спросил Шепли.

      – Трэвис притащил ночью девиц из бара, и что такого? – Я закатила глаза.

      Америка взволнованно посмотрела на меня.

      – Ну и ну, Эбби! Тебя не волнует, что произошло?

      Я обвела всех взглядом.

      – Трэвис может приводить домой кого угодно. Это все-таки его квартира.

      Америка посмотрела на меня так, будто я чокнулась. На губах Шепли вот-вот должна была появиться улыбка, а Трэвис выглядел хуже некуда.

      – Это не ты упаковала вещи? – спросил он.

      Я покачала головой и посмотрела на часы. Два часа дня.

      – Не я. Теперь придется все распаковывать. Еще мне нужно поесть, принять душ и одеться, – сказала я, направляясь в ванную.

      Как только за мной закрылась дверь, я прислонилась к ней и сползла на пол. Была уверена, что не на шутку разозлила Америку, но вот Шепли я дала надежду и собиралась сдержать слово.

      В дверь тихонько постучали.

      – Гулька!.. – сказал Трэвис.

      – Да? – отозвалась я, пытаясь ничего не выдать своим голосом.

      – Ты остаешься?

      – Я могу уйти, если хочешь, но пари есть пари.

      Дверь слегка задрожала – Трэвис бился о нее лбом.

      – Я не хочу, чтобы ты уходила, но не стану винить тебя, если все-таки решишься.

      – Значит, я освобождена от пари?

      Последовала долгая пауза.

      – Если