Кайкен. Жан-Кристоф Гранже

а негодяй уже смылся.

      – Черт! – ругнулся Пассан.

      Что-то заставило его оглянуться на ангар: дверь открылась. Он различил лысый череп, коренастую фигуру, голубые хирургические перчатки. Сколько раз он представлял себе эту минуту! Но в его воображении задержание происходило без сучка без задоринки.

      – Ни с места! – крикнул Пассан, направив на убийцу пистолет.

      Тот замер. В его мокрой от дождя лысине отражались отблески из приоткрытой двери – внутри что-то горело. Они опоздали! И тут в мозгу Пассана словно щелкнуло. Развернувшись, он увидел, как последний из насильников мчится в сторону жилого массива.

      Фифи прицелился, держа палец на спуске.

      – Сдурел? – Пассан ударил его по руке.

      Крутанувшись, он обнаружил, что лысый тем временем убегает в противоположную сторону. Его черный плащ хлопал под дождем. Давненько они так не обламывались. Пассан глянул на Фифи: тот опять изготовился к стрельбе, целясь то в одного, то в другого беглеца.

      – Брось насильника! – заорал Пассан. – Догоняй Гийара!

      Лейтенант метнулся к стройке, Пассан побежал к автомастерской.

      Сунув «беретту» в кобуру, он неловко натянул перчатки и толкнул рольдверь.

      Он знал, что его ждет. Но все оказалось еще хуже.

      В помещении автомастерской, заваленной моторами, цепями, инструментами, запчастями, в полутора метрах над землей к цистерне была прикручена молодая женщина – магрибинка в адидасовском костюме. Руки и ноги раскинуты, примотаны приводными ремнями, штаны и трусы спущены на щиколотки, футболка задрана.

      Живот ей распороли от грудной кости до лобка, внутренности свисали из раны до самого пола. Перед женщиной в огненной луже пылал ее плод. Все тот же модус операнди[3]. Прошло несколько секунд, а может, несколько веков. Пассан не двигался. В смрадном дыму багровела плоть, младенец словно не сводил с Пассана выеденных огнем глаз. Наконец полицейский стряхнул оцепенение и бросился вперед, пробираясь между шинами, карданными валами и выхлопными трубами. Схватив с пола подстилку, набросил на крошечное тельце, чтобы сбить пламя. Нашел стремянку, одним щелчком раздвинул и поднялся к привязанной женщине. Он знал, что жертва мертва, и все-таки поискал пульс у нее на шее.

      Зазвонил айфон. Пассан пошарил в карманах, едва не свалившись при этом со своего насеста.

      – Что у тебя? – послышался запыхавшийся голос Фифи.

      – Догнал его?

      – Куда там! Ушел!

      – Ты где?

      – Сам не знаю.

      – Сейчас буду.

      Пассан спрыгнул со стремянки и с пистолетом наготове выскочил за дверь. Он огибал бетоноукладчики, спотыкался о блоки, мешки со штукатуркой, стальные прутья, в темноте ничего не разбирая перед собой.

      Через пару метров он растянулся во весь рост, поднялся и злобно огляделся в поисках препятствия, о которое споткнулся. Это оказался Фифи, нога которого застряла под грудой гипсокартона.

      – Упал я, Пассан… Грохнулся…

      Оливье

3

Образ действия (лат.). (Примеч. ред.)