Так плохо, как сегодня (сборник). Виктория Токарева

знаю. Главное, говорите. Не отпускайте его.

      – Куда?

      – Туда. Он будет держаться за ваш голос, как за веревку.

      Врач ушел.

      Эмма смотрела на любимого. Он похудел. Ему шло. Выглядел он, как это ни странно – хорошо. На лице не было следов страдания или борьбы. Спокойное, умиротворенное, красивое лицо. Глубокие и мелкие морщины нарисовали свой узор, как мороз на стекле. Морщины ему шли и были знакомы – все, до последнего штриха. Они вместе их нажили.

      Эмма сидела рядом. Надо было говорить, и она стала рассказывать всю свою жизнь начиная с детства. Потом всю их общую жизнь, начиная со дня знакомства. Особенно долго она задержалась на том лете, в Крыму, когда Веля ее любил и ехал к ней на машине. В грозу. Небо полыхало от молний, было страшно, тревожно и счастливо одновременно. Набежали знакомые и толпились в дверях ее номера, как хор в греческой трагедии. А потом, последние пять лет, она не жила, а будто провалилась в черный мешок, но Веля был рядом, и ей было КОМУ страдать, кому жаловаться. И она себе позволяла. А сейчас… Веля рядом, но его нет.

      А вдруг его не будет рядом? И что тогда будет с ней?..

      – Веля… – позвала Эмма. – Пожалей меня. Так плохо, как сегодня, мне еще не было никогда.

      Эмма произнесла эту фразу иначе, чем всегда. Обычно она добавляла немножко трагедии, а сейчас – безо всяких добавок. Очень просто, тихо, глубоко.

      И Веля услышал. Он уцепился за эти слова и почувствовал, что плывет им навстречу.

      Эмма заплакала. Она и плакала по-другому, не ему, а себе.

      Веля открыл глаза.

      Из темноты постепенно, как будто проявляясь, выплыло лицо – такое родное, такое драгоценное. «Эмма…» – узнал Веля.

      Она улыбалась ему сквозь слезы, как Джоконда, и Веля не мог понять: родился он или умер.

      Механическая птичка

      У гитариста Влада Артемьева категорически не хватало денег. Он решил поговорить с руководителем ансамбля, попросить его прибавить зарплату. Повысить ставку за концерт.

      Жена родила второго ребенка (девочку), ушла с работы, сидела дома, что естественно. Жить вчетвером на одну зарплату – это значит сводить концы с концами. Иногда эти концы сводились, а иногда нет. Новая девочка орала по ночам, у нее что-то болело. Врачи стоили дорого, не то что раньше, когда медицина была бесплатная. Сейчас половина зарплаты уходила на врачей. Влад постоянно одалживал деньги у всех подряд, постоянно был кому-то должен. Это вгоняло его в депрессию. Он ходил мрачный и подавленный. Огонек семейного счастья не зажигался, хотя все любили всех, и особенно новую девочку по прозвищу Зайка.

      – Поговори с Лариком, – посоветовала жена.

      Ларик – это Ларионов. Руководитель ансамбля.

      – Бесполезно, – ответил Влад. – Ларик жадный.

      – Все жадные. Просто одни это скрывают, а другие нет.

      – Ларик не скрывает.

      – Может быть, стоит поискать другое место, – предположила жена.

      – Не говори ерунды.

      Другого места Артемьев не хотел. Он любил свой ансамбль. Они сработались, уважали талант друг друга. Не лабухи, а музыканты – вот что важно.

      В