Последствия неустранимы (сборник). Михаил Черненок

без оскорблений.

      – Как ее отчество?

      – Леонидовна.

      – Лет сколько?

      – Теперь уже двадцать шестой год.

      – В райпо товароведом работает?

      – Ну…

      Бирюков посмотрел в печальные глаза Туманова и внезапно спросил:

      – Олег, что у тебя на душе? Не скрывай… По глазам вижу, что крепко переживаешь…

      Туманов принялся рассматривать аккуратно подстриженные ногти. Через несколько секунд тихо проговорил:

      – Меня кто-то провоцирует. На испуг берет, что ли…

      – Да? Каким образом?

      – Какая-то женщина звонила мне домой и сказала, что якобы Александра Васильевича отравила моя Надя.

      – Припомни-ка, Олег, этот разговор…

      – Припоминать почти нечего… Вечером зазвонил телефон. Я ответил и слышу: «Олег, тебе известно, что твоя преподобная Надюша отравила Головчанского?» Я растерялся, спросил: «Кто это говорит?» – «Все в райцентре говорят». И трубку сразу положили.

      – Голос звонившей не узнал?

      – Показалось, будто Софья Георгиевна Головчанская, но, когда одумался, понял, что не она.

      – Почему?

      – Голос был нетрезвым… А у Софьи Георгиевны, как мне говорил Александр Васильевич, к спиртному аллергия…

      – Она не ревновала мужа к твоей жене?

      – Не было поводов…

      – С женой говорил о звонке?

      – Говорил. Ей, оказывается, уже дважды звонила пьяная женщина и даже угрожала, что если Надя сама не расскажет следователям о преступлении, то это и без того станет известно кому следует…

      – Может, Огнянникова решила свести с Надей счеты? Как-никак соперницы…

      – Нет, голос Анны сразу узнал бы. Да и не способна Анна на такое, она незлопамятная.

      «Провокация» заинтересовала Бирюкова самым серьезным образом. Он долго беседовал с Тумановым, стараясь нащупать хотя бы тонюсенькую ниточку к разгадке провокационного звонка, но Туманов больше того, что уже сказал, ничего добавить не смог.

      – Давай, Олег, договоримся: если еще какие-то провокации будут, немедленно сообщи мне. И пусть Надя, пожалуйста, ко мне зайдет. Договорились?..

      Бирюков протянул на прощанье руку. Туманов вяло ответил на рукопожатие, наклонил голову и вышел из кабинета. Вскоре к Бирюкову заглянул Голубев:

      – Игнатьич, Тося Стрункина здесь. Приглашать?

      – Пригласи.

      Голубев широко распахнул дверь. Антон мельком посмотрел на вошедшую Стрункину и не заметил на ее лице ни растерянности, ни испуга, ни настороженности, с которыми – в зависимости от характеров – обычно приходят вызванные повесткой свидетели. Бодренько сказав «здрасьте», Тося села на предложенный Бирюковым стул и как ни в чем не бывало кокетливо улыбнулась:

      – Успокоился мой муженек, так что ни в какую прокуратуру подавать заявления не будет.

      – Я пригласил вас по другому делу, – сказал Антон.

      Тося удивленно моргнула:

      – Что такое?

      – Нас интересует