Последствия неустранимы (сборник). Михаил Черненок

Хачик не принес на вокзал деньги. Возникает вопрос: что замышлял Головчанский? И почему у него в кармане оказался авиабилет, по которому он должен был прилететь в Симферополь и приехать из аэропорта в Николаевку именно в тот день и в то время, когда подана оттуда телеграмма?..

      – Вот это пока загадка, Николай Сергеевич…

      Дверь кабинета распахнулась. Появившийся на пороге Голубев громко проговорил:

      – Прошу разрешения, товарищ подполковник!

      – Не шуми, – ответил Гладышев. – Входи, докладывай.

      Голубев тихонько прикрыл за собой дверь, сел рядом с Лимакиным и посмотрел на Антона Бирюкова:

      – Алексанян полностью подтвердил показания Стрункиной. До него, кажется, дошло, в какую заваруху влип. Поэтому уже не запирается. Дело было так. В пятницу, после конфликта с Головчанским, Хачик от расстройства решил гульнуть. Купил в районном ресторане бутылку «Плиски» и отправился к Анне Огнянниковой, с которой третий месяц дружит…

      – Огнянникова – товаровед райпо? – уточнил Антон.

      – Так точно. Анна Леонидовна. Ее дома не оказалось. Тогда Хачик вспомнил Тосю Стрункину. Та, покупая у него сапоги, «строила глазки». И потопал к ней. Дальше все, как Тося рассказывала…

      – О Головчанском Хачик нового не сказал?

      – Нажимает на то, что Александр Васильевич самым бессовестным образом вымогал деньги. Ну это понятно: старается групповое хищение по предварительному сговору перевернуть на вымогательство взятки, чтобы из воды сухим выйти. А вот насчет Крыма интересная новость есть. В Николаевке живет отец Хачика, Геворк Тигранович Алексанян. Работает завхозом в пансионате «Солнечный». В августе прошлого года Головчанский целый месяц у него дома отдыхал, а нынче в пансионат собирался.

      Бирюков повернулся к подполковнику:

      – Вот он, посредник!

      Гладышев сразу повеселел:

      – Да, вроде намечается… Надо немедленно послать телеграмму в Николаевский отдел милиции, чтобы побеседовали с Геворком Тиграновичем.

      На столе подполковника проурчал телефон. Гладышев ответил и протянул трубку Медникову:

      – Тебя, Борис, спрашивают. Из больницы.

      Медников разговаривал не дольше минуты. По его отрывочным фразам Бирюков догадался: произошло что-то серьезное. Закончив разговор, судмедэксперт хмуро сообщил:

      – «Скорая помощь» доставила в больницу Максима Марковича Пятенкова с острым отравлением.

      – Старика, которому Головчанский оставил ключ от своей дачи? – удивился следователь Лимакин.

      – Его… Подняли без сознания у ларька, где стеклопосуду принимают.

      11. Опять гранозан

      Пятенков лежал в одноместной палате. Укрытый до подбородка белой простыней, он походил на худенького подростка, и только морщинистое, небритое лицо выдавало возраст. Глаза старика были закрыты, а дыхание настолько слабое, что Антону Бирюкову, когда он вместе с судмедэкспертом и следователем зашел в палату, показалось, будто Максим Маркович