Турбулентное мышление. Зарядка для интеллекта. Дмитрий Гаврилов

ночи, на закате,

      Солнце медленно встаёт;

      Речки в гору воды катят,

      И гнездо лягушка вьёт.

      А бычок жуёт конфетку,

      С ветки прыгая на ветку.

(Песни Матушки Гусыни. С. 135)

      Человек в пустыне дикой

      Задал мне вопрос на днях:

      «Много ли растёт клубники

      В океанах и морях?»

      Был вопрос его нелёгок.

      Я ему ответил так:

      «Ну не меньше, чем селёдок

      На деревьях и кустах».

(Песни Матушки Гусыни. С. 39)

      Ехала деревня

      Мимо мужика,

      Вдруг из-под собаки

      Лают ворота.

      Я схватил дубинку,

      Разрубил топор,

      И по нашей кошке

      Пробежал забор.

      Лошадь ела кашу,

      А мужик овёс,

      Лошадь села в сани,

      А мужик повёз.

(Чуковский, 1970. С. 275)

      Улыбались три смелых девицы

      На спине у бенгальской тигрицы.

      Теперь же все три —

      У тигрицы внутри,

      А улыбка на морде тигрицы.

(Маршак, 1973. С. 634)

      Кстати, в исходном английском тексте последнего стихотворения

      There was a young lady of Niger

      Who went to the ride on a tiger.

      They went from the ride

      With the lady inside

      And the smile on the face of the tiger.

      юмор отражён даже в грамматике. По обычным английским правилам первое в тексте упоминание некоего предмета сопровождается неопределённым артиклем «a», указывающим, что пока не ясно, какую роль этому предмету предстоит сыграть. Определённый артикль «the» при первом упоминании слова ride – поездка – указывает: с этой поездкой уже всё ясно – она же и последняя.

      Нам могут тут возразить: мол, авторы окончательно впали в детство, занимаются какой-то чепухой, и есть «философы посерьёзнее чуковских, михалковых и маршаков». Пожалуйста! Куда серьёзнее!

      Фёдор Михайлович Достоевский: «Фантазия есть природная сила в человеке, тем более во всяком ребёнке, у которого она, с самых малых лет, преимущественно перед всеми другими способностями развита и требует утоления. Не давая ей утоления, или умертвишь её, или обратно, – дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно) своими собственными уже силами. Такая же натуга лишь истощит духовную сторону ребенка преждевременно».

      Да! Начинать учить творческому мышлению надо, как минимум, со школы – если это не начали делать ещё в более раннем детстве родители. Потому что, лишая любого человека возможности в будущем творить, мы не только отнимем у него огромную долю радости жизни, не дадим ему реализовать свои способности и стать счастливым, но лишим и общество, цивилизацию чего-то, возможно, исключительного, выдающегося, неповторимого. Ведь творческие способности присущи индивидуальности каждого человека. Другой вопрос, а кто, собственно, будет учить? Есть ли сейчас среди взрослых достаточное число учителей и педагогов вроде Льюиса Кэрролла или Самуила Маршака, Корнея Чуковского или Николая Носова,