Лермонтов. Исследования и находки. Ираклий Андроников

относительно Краевского, содержащаяся в этой записке, позволяет думать, что Смагин пробует силы в литературе: Краевский редактирует «Литературные прибавления к «Русскому инвалиду» и «заведует корректурою» в «Современнике».

      Следует заметить, что этот чиновник собирается заехать, чтобы посмотреть на шахматную партию Раевского с Лермонтовым. Это значит: короткий знакомый! Напоминание: «пришлите обещанную записку» – свидетельствует, что недавно виделись. Послана записка в то время, когда по Петербургу расходятся стихи на смерть Пушкина, с прибавлением. Заметим еще, для полноты сведений, что Смагины с Лермонтовым в родстве по Столыпиным.

      Орлов, коего записка точно так же отобрана при аресте, – Василий Иванович, коллежский асессор, штаб-лекарь при департаменте военных поселений[109]. Стало быть, сослуживец Раевского.

      Попов – Алексей Петрович, титулярный советник, экзекутор и казначей департамента государственных имуществ[110]. Следовательно, бывший сослуживец Раевского.

      Поручик лейб-гвардии Московского полка Александр Никитич Унковский – питомец той самой юнкерской школы, в которой учился Лермонтов. (Унковский – старшего выпуска.)[111] Он приглашает Лермонтова бывать у него в понедельники по вечерам вместе с Раевским и «прочими его знакомыми» (не забудем, что это слог жандармской описи!).

      Что касается другой записки Унковского – к Святославу Раевскому, то возможно, что это и Унковский другой – Николай, брат поручика и бывший сослуживец Раевского по департаменту государственных имуществ, где он состоит в должности помощника младшего контролера[112]. Кто из братьев автор этой записки, в данном случае почти безразлично, потому что у поручика, который устраивает «понедельники», Лермонтов и Раевский, несомненно, видят обоих.

      О стихах упоминает только один из этих корреспондентов. И у нас нет никаких данных, что все они находились в гостях у Лермонтова с Раевским в те дни, когда в квартире шли шумные споры о виновниках гибели Пушкина. Но что письма, попавшие в опись жандармов, в известной мере намечают круг людей, с которыми Лермонтов видится в этот период, – это бесспорно.

      Прибавим к этой группе еще одного сослуживца Раевского – столоначальника Василия Инсарского, который, вспоминая о своем знакомстве с Раевским и Лермонтовым, пишет: «Я весьма часто бывал у них»[113].

      Здесь следует подчеркнуть, что трое из этих лиц – Алексей Попов, Инсарский, Николай Унковский – не сослуживцы, а бывшие сослуживцы Раевского. Другими словами, их объединяют не служебные интересы, а близость интересов духовных, известное сходство взглядов.

      Вступив впоследствии в круг высокопоставленной бюрократии, Инсарский писал об этом знакомстве в тоне пренебрежительном и развязном (он был близок к фельдмаршалу Л. И. Барятинскому, питавшему ненависть к Лермонтову). Но в данном случае важен не тон, в котором пишутся воспоминания, а факты, которые Инсарский сообщает. Он пишет, что Раевский постоянно приносил в департамент сочинения Лермонтова и даже как-то «навязал» ему «читать и выверять «Маскарад», который

109

Ср. К. Н и с т р е м. Книга адресов С.-Петербурга на 1837 год, с. 982. Ср. К. Н и с т р е м. Адрес-календарь санкт-петербургских жителей, т. II. СПБ., 1844, с. 123.

110

К. Нистрем. Книга адресов С.-Петербурга на 1837 год, с. 1024.

111

«Месяцеслов и Общий штат Российской империи на 1830 год», и I. с. 269; В. П о т т о. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища. Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. СПб., 1873, Приложение, с. 56.

112

«Месяцеслов и Общий штат Российской империи на 1840 год», ч. I, с. 786.

113

«Из записок В. А. Инсарского». – «Русский архив», 1873, № 1, стлб. 527.