Натюрморт с серебряной вазой. Наталья Солнцева

покорно поплелся за Глорией, которая на ходу объясняла, как проснулась, решила рассказать ему сон и… обнаружила пустую постель. Убедившись, что в доме его нет, вышла во двор…

      – Я ужасно испугалась. Побежала тебя искать.

      В доме Роман сразу отправился в ванную мыть ноги. Погнавшись за призраком карлика, он забыл надеть шлепанцы. Он вообще обо всем забыл.

      – Хорошо же ты меня охраняешь, – усмехнулась Глория, делая ему чай. – Бросил женщину одну и подался куда глаза глядят. Ты уверен, что просто захотел прогуляться?

      Лавров неуклюже оправдывался. Глория права. Он не имел права оставлять ее в доме одну. На него будто затмение нашло.

      После чая он принялся корить себя. Глория сидела на стуле, слушала, как он посыпает голову пеплом, и зевала. Сквозь тонкий батист просвечивала ее грудь. Могла бы и халат накинуть.

      – Больше это не повторится, – заверил ее Роман.

      – По крайней мере, предупреждай меня, если захочешь пойти куда-нибудь посреди ночи.

      – Конечно…

      Часы на стене показывали два часа пополуночи.

      – Тебе лучше? – спросила Глория, с состраданием глядя на него.

      – Да… намного.

      Для мужчины он был очень красив. Строен, широкоплеч, с серыми глазами и темным ежиком волос. Даже воспаленная кожа на лице не портила его. Глория подавила желание подойти и обнять его… ощутить на губах его поцелуй…

      – Пожалуй, я еще успею выспаться, – сказала она, поднимаясь. – Утром хозяйка должна принести завтрак. Посмотрим, как она готовит. Не ездить же в местный кафетерий? Подъем в семь утра.

      – Боже! – простонал он. – И это называется отдыхом?

      Впрочем, какая ему разница. Он-то все равно глаз не сомкнет. Проклятый карлик и тут лишает его покоя.

      – Дай мне книжку, – попросил Лавров. – Попробую освежить в памяти школьную программу.

      – Лермонтова? Бери…

      Он проводил Глорию до спальни с напрасной надеждой, что она предложит остаться. Ничего подобного.

      На тумбочке лежал томик Лермонтова с ее закладкой. Она протянула книгу со словами:

      – Приятного чтения, Рома.

      Как будто нельзя провести время за более приятным занятием.

      Когда дверь захлопнулась перед его носом, он сунул томик под мышку и понуро побрел к своему дивану. Простыня сбилась, подушка в углу… Лавров нанес по ней несколько боксерских ударов, выпустил пар и улегся.

      «Журнал Печорина»… Бред. Он давным-давно не брал в руки Лермонтова. Пожалуй, с того времени, как распрощался со школьной партой.

      – Тамань… – прочитал он вслух. – Самый скверный городишко из всех приморских городов России. Вот уж с чем не поспоришь! Истинная правда. Значит, знаменитому поэту здесь тоже несладко пришлось.

      Строчка за строчкой – Лавров втянулся в неторопливое повествование. Сюжет сводился к тому, что Печорина в Тамани пыталась соблазнить и чуть не утопила подружка контрабандиста, которая таким образом хотела спасти своего Янко. Ведь приезжий сдуру припугнул ее, что донесет на них коменданту крепости. Вроде бы простенькая история. Однако Лаврова поразила