Собиратели голов. Руслан Мельников

чему он удивляется и на что сердится? Наташка жила у диких. Она – молодая, привлекательная девушка, которой требовалось покровительство, защита и поддержка. Так что все естественно. Объяснимо все.

      – Перестань, – Наташка дернула плечиком. – Только сцен ревности сейчас не хватало! С ним, – чернявая указала взглядом на «котика», – мы давно расстались и снова завязывать отношения меня не тянет. Так что успокойся, ладно.

      Борис вздохнул. Ладно, он постарается.

      «Котик» подошел ближе и Борис узнал кличку кота с калашом.

      – Корень, откуда вы взялись? – спросила Наташка.

      Корень, значит. Ну-ну…

      – С той стороны, – ухмыльнувшись, дикарь ткнул автоматным стволом за дорогу.

      – И что вы здесь делаете?

      – Прячемся, – хмыкнул он.

      Повернувшись к своей кодле, Корень сыпанул порцией приказов:

      – Ну-ка, с трассы все сдернули! Быстро на позиции, пока хэды не заметили. Гарик, постой, ты останься. Возьми стрелков, займитесь трупожорами. Этих двоих жмуров – оттащите от дороги. Тот, третий – живой еще, вроде. Его оставьте. Не трогайте пока, не мочите. Пускай очухается.

      «Перед Наташкой красуется, командир хренов», – неприязненно подумал Борис.

      Дикие шустро убрались с дороги. Группа, вышедшая из леса, вновь растворилась в густой зелени, словно ее и не было. Вслед за Корнем через дорогу перешли только три человека. Двое, арбалетчиков вынули стрелы из тел каннибалов, обтерли окровавленные наконечники и уложили короткие оперенные болты в поясные колчаны. Затем потащили трупы в кусты.

      Третий – рябой рыжеволосый парень, которого Корень назвал Гариком, – склонился над очкариком-людоедом. Тот еще не пришел в себя.

      – В бригадиры выбился, а Корень? – улыбнулась Наташка.

      – Вроде того, – отозвался «бывший». – Я теперь старшой группы.

      – Поздравляю.

      – Спасибо.

      Корень не сводил глаз с разбитой Наташкиной головы. Не с лица – а именно с головы. В глазах его не было ничего, похожего на влюбленность. Старшой дикарей рассматривал кровь в чернявых волосах.

      – Ты вообще как, Натаха? – озабоченно спросил он.

      – Да, лучше всех, – морщась, она притронулась к ране от пращевого снаряда.

      – Сильно досталось? – Странный тон. Сочувствия что-то не слышно. Борис напрягся. Таким тоном не интересуются о самочувствии. Скорее, допрашивают.

      – Терпимо, – Наташка тоже насторожилось. – Ерунда. Заживет. А что?

      – Идти сможешь?

      – Не беспокойся.

      – А бежать?

      – Быстрее тебя.

      Дикий кивнул.

      – Это хорошо, если можешь идти и бегать. Это очень хорошо.

      Нет, определенно было в его тоне что-то, что сильно не понравилось Борису. Да и Наташка явно не в восторге.

      – А если бы не смогла? – прищурилась чернявая.

      – Было бы плохо, – вздохнул Корень. – У меня приказ: не оставлять хэдам ни одного треса.

      – Треса? – Наташка нахмурилась.

      – Ни