Казаки на персидском фронте (1915–1918). А. Г. Емельянов

любили устраивать здесь дневки. По необходимости лишь ночевали.

      На всем пути от Энзели до Казвина, да, пожалуй, и далее до Хамадана и Керманшаха, деревни или заставы Энзели-Тегеранской дороги расположены одна от другой примерно в 20–30 верстах. Это расстояние как раз и составляло обычный дневной переход пехоты. Проходящие эшелоны приурочивали свой отдых, ночлег или дневку, к придорожным деревням и заставам.

      В Менджиле уже нет растительности, из-за ветра. Только у городка, в лощинах, судорожно цепляясь за голые скалы, торчат кусты и деревья. Их зелень немного оживляет общий мрачный вид. За Менджилем, почти до самого Казвина, – горы.

      Тоскливый, зловещий Ляушан. Полное отсутствие всякой жизни. Ни людей, ни птиц, ни животных. Здесь нет воды, оттого и жизни нет. Вода только в самом Ляушане. Впрочем, это только застава; нельзя же принять несколько жалких глинобитных построек за деревню.

      Я очень люблю горы. Вспоминаю величественный Кавказский хребет с его гигантами Эльбрусом и Казбеком, помню зубчатые вершины Тироля, нежные краски горных альпийских массивов, но нигде, кроме Персии, я не видел такой скульптурности горных групп. За несколько десятков верст с перевала через огромное плато уже видны новые цепи гор; они видны как-то сразу, с нескольких сторон, – редко доминирует один горный кряж, – чаще всего их несколько сразу уходит вдаль, как будто бы рядом. Отдельные горы тоже видны как будто одновременно со всех сторон, и кажется, что все это нарочито создано невидимой гигантской рукой и поставлено высоко, чтобы вы могли видеть. Горы Персии – преимущественно известковые и меловые. Совершается вековой процесс. Мягкий состав горных пород подвергается выветриванию. В веках образуются осыпи. Оседают на склонах, у подножий, заполняют ущелья. Горные громады иногда зарываются в осыпи. Резкие очертания их постепенно исчезли, горы в веках становятся ниже. У Юзбаш-чая особенно странные голые горы – синие, зеленые, красные, многоцветные, больные. Неприятно смотреть. Как будто на земле или выросли красно-гнойные нарывы, или обнаружилась гангрена, которой свойственны особые, необыкновенные оттенки цветов. Горы эти – вулканического происхождения. В Персии много пород угасших вулканов новейшего времени. Некоторые из них, – еще в периоде сольфаторной деятельности – выделяют пары, горячую минеральную воду, в виде массы источников. На северо-западе Сехен и Савалан, Хазар-Кух близ Кермана, Демавенд. Краски горных пород у Юзбаш-чая – окиси железа, меди, свинца и других минералов. Они выбиваются из недр земли наружу, как будто нарочно, чтобы заявить о себе человеку. В этих горах все – золото, драгоценные камни, нефть, руды, уголь и мрамор. За годы моего пребывания и путешествий по дебрям Персии я много раз видел и мрамор, и руду, и уголь, пластами выходящие на поверхность земли. Один только раз – недалеко от Рудбара – я видел примитивную попытку брать чуть ли не с самой поверхности каменный уголь, – как наш антрацит. Обработка металлов – в зачаточном состоянии… Иностранцы производили горные изыскания, – особенно англичане и русские, – и установили