Казаки на персидском фронте (1915–1918). А. Г. Емельянов

подписывали. Губернатор подписался, такой-то тоже и такой. Было неловко, боялись, а все же подписывали. Говорили, что пошлют телеграмму в Тегеран с требованием, чтобы объявили войну.

      Когда русские подходили к Хамадану, началось бегство из города.

      Демаре не хотел брать с собою беженцев.

      – Куда вы? Мы – воевать, а вы только мешать будете! Да и как бежать? Семья, дела на ходу, имущество… Ехать? Куда? Да и собраться времени нет! А что будет дальше?

      Подписавшиеся решили положиться на милость победителей. Пошли на телеграф. Просили уничтожить их подписи под телеграммой.

      – Да как же я уничтожу, – говорил начальник конторы, – телеграмма-то ведь послана!

      Губернатор тоже мог уехать с Демаре, но не уехал. Вызвал к себе переводчика и стал сочинять телеграмму Баратову с просьбой о прощении. Телеграмму послал, а сам скрылся до поры до времени.

* * *

      На Востоке люди очень доверчивы и охотно верят тем, кто умеет говорить настойчиво и убедительно. И в Персии верили силе и могуществу Германии и Турции, которые обещали ей свою помощь и говорили о разгроме России. Но на Востоке умеют считаться и с фактами. Падение Хамадана показало, что не все справедливо в словах германо-турок. Престижу германо-турецкого могущества был нанесен жестокий удар, но ни немцы, ни турки не пали духом. Сильные отряды их повели в свою очередь наступление по дороге между Хамаданом и Тегераном, пытаясь отрезать Хамадан от столицы. Силы противника настолько превосходили русский отряд, что сначала мы только оборонялись. Отбив удар, русские войска не дали времени германо-туркам собраться с новыми силами и возобновить наступление. Русский отряд стремительным и неожиданным нападением разбил германо-турецкие части и подошел к Куму. Взять Кум – это значило нанести поражение врагу в самое сердце. Ведь Кум был центром всего движения и главным штабом военных действий против России. С этим городом связалось представление о силе и организованности германо-турок. Как и под Хамаданом, однако, русским войскам здесь не было оказано никакого сопротивления. Казаки были еще далеко от города, как через южные Кумские ворота трусливо бежали и временное правительство, и деятели Национального комитета защиты ислама, и шведские руководители, и германо-турецкие вдохновители персидского движения.

      Кум был пуст от пришлого элемента. Нашему отряду Баратов приказал соблюдать осторожность при занятии священного города, чтобы не оскорблять религиозных чувств мусульман. Начальник отряда в город сразу с казаками не вошел. Вызвал к себе губернатора и заявил, что город займет, но просил отвести для войск помещения. Губернатор, по соглашению с духовенством, указал соответственные кварталы и здания, которые и были заняты казаками.

      Занятие Кума имело огромное значение не столько с точки зрения стратегической, как с политической. После Хамадана это был второй удар и более сильный. Отряды жандармов и всадников были разбиты и отброшены в глубь страны. Руководители движения «священной войны» были оторваны от своей временной столицы, от своих войск