Иван Калита. Юрий Торубаров

вел торговлю с Доном. Покупал у них зимой мясо, рыбу, меха. Им продавал оружие и одежду. А иногда и шептал на ухо о своих соперниках. Посылая казаков за добычей, Еремей всегда наказывал, чтобы Коверю не трогали, попадись он на их пути. Так для виду его шерстить, но по-настоящему ни-ни. Они знали, если что Батька прознает, голову снимет. А атамана гложет одна мысль: неужели его обманул Васька или Хист? И он еще раз решил допросить казака.

      Хисту, когда на его лесной схрон неожиданно напали княжьи вои, удалось улизнуть с несколькими казаками. И он вернулся на Дон. Еремей знал хитрость, ловкость Хиста. Но недолюбливал за его погоню к самостоятельности. И все же атаман поручил ему возглавить поход по наводке купца, ибо других, равных ему, он не видел.

      – Эй, – крикнул он дежурившему за дверью молодому казаку. – Покличь ко мне Хиста. Да живо! – грозным голосом приказал он.

      Хист вошел к нему, не чувствуя за собой вины. Не доходя до стола, остановился:

      – Тебе че, атаман?

      – Сидай, – он ногой подтолкнул к нему сиделец.

      Взглянув на суровое лицо Еремея, с Хиста сдуло его самоуверенность как ветром.

      – А щеле наврал купсина, я его сделаю валухом, – проговорил атаман.

      Хист понял, чего от него хочет Еремей. Живо взглянув на него, Хист сказал:

      – Не купес, думаю, псотил дело. Дюже умен князь московский. Дружину свою стал посылать, купцов охранять. Те нагло на нас навалились, когда мы на валки напали.

      Еремей дернул ус.

      – Что же получается: Московия объявила нам войну? – спросил он у Хиста.

      – Думаю, с Доном он не хочет воевать. Но купцов защищать будет, – ответил тот.

      Брови атамана сошлись на переносице.

      – Ты потерял много казаков, – буркнул атаман, отгребая от себя башловку.

      Хисту показалось, что атаман недоволен своей долей.

      – Атаман, – Хист было поднялся, голос его звучал возмущенно.

      Но его осадил Еремей:

      – Сиди! Если надо будет, на кругу встанешь.

      От этих слов по спине Хиста пробежали мурашки. Он знал, что такое стоять на кругу. Достаточно одному крикнуть: «Да че его слухать! Смерть ему!», и круг может быстро приговорить ответчика.

      Тон Хиста сменился на извинительный, покаянный.

      – Не повезло нам, – он исподлобья посмотрел на атамана. – Не успели отбиться от дружины, тут как тут царевич Чанибек со своими людьми. Еле ноги унесли!

      Еремей, упершись в стол глазами, внимательно слушал Хиста, вникая в каждое сказанное им слово. Тот понял, что последнее надо пояснить.

      – Я что… разделил своих казаков, чтоб каждый спасался как мог. Боле половины уже вернулись.

      Видать, не найдя ничего такого, за что можно было зацепиться, атаман устало махнул рукой:

      – Ступай!

      В душе Еремей признавал, что Хист в общем-то прав, но решил дождаться Коверя, что тот скажет. Скорее всего, московских купцов он оставит в покое. Другие есть. Следующая его думка была о наказном атамане. Казачество разрасталось,