За Уральским Камнем. Сергей Жук

люди в железных рубахах, спереди – большая вода.

      – Надо отобрать лучшие шкурки, лучших оленей и отвезти их жадным чужакам – пусть с нашими дарами уйдут обратно в свои земли, – говорили одни.

      – Не накормить волчью стаю мертвым оленем. Она хочет горячей крови. Скоро будут чужие ваших оленей колоть, убивать стариков и детей, брать наших жен. Надо стрелы точить, идти на стаю, – не соглашались другие.

      Долго самоедь спорила и, наконец, решили напасть на железных людей. На лучших оленьих упряжках понеслись в тундру гонцы с притупленными стрелами за пазухой.

      От всех родов собирались на зов кочевники. Налаживали тугие медвежьи луки, острили наконечники стрел, смазывали лыжи оленьим жиром. Ночью окружили самоеды спящих железных людей и с рассветом по совиному крику вождя ударили по ним из луков. Но горе! Ломались стрелы о железную одежду и шапки бородатых инородцев. А те завыли, как волки, и стали метать во все стороны быстро скачущий огонь. Один за другим падали на землю охотники. И кровь дымилась из их сердец.

      Но не покорились самоеды. В пуржистую ночь, когда олень ложится и собака зарывается в снег, охотники на животах подползли к спящим пришельцам. Ножами кололи их. Крепко спали железные люди – только двое успели вскочить на нарты и скрыться во тьме, в которой дико завывал злой дух Сядей».

      Старик закончил песню, выронил из рук бубен и обессиленно закрыл глаза.

      – Савка, ты все дословно перевел? – спросил Шорин.

      – Все как есть передал, господин голова, – бодро ответил крещеный самоед Савка.

      – Спроси его. Он участвовал в той битве? По возрасту вроде подходит. – Василия заинтересовало это сказание.

      Но как Савелий ни тормошил старика, тот не проявлял признаков жизни, кроме чуть слышного дыхания.

      – Извиняйте, господин князь голова, он старый: спит, ест и песню эту последнее время поет. Шайтан весь мозг у него выпил, голова совсем больная. Пора отправляться в долину смерти.

      – Юродивый, что ли? Так распорядись, чтобы следили за ним, а прилюдно песнь эту петь ему запрещаю! – Шорин вышел из чума и вдохнул чистого воздуха.

      – А ведь эта былина сложена про первый поход в Мангазею. Мне о нем хорошо известно, – произнес Шорин, находясь под впечатлением услышанного. – Что-нибудь слыхали о нем? – обратился князь к своим десятникам, но те промолчали.

      – В Мангазею в 1600 году была отправлена ватага казаков во главе с князем Мироном Шаховским и письменным головой Данилой Хрипуновым. В Тобольске они набрали сотню казаков и на лодках спустились до Березова. Там построили кочи, на которых казаки вошли в Обскую губу. Но там им не повезло. Кочи изрядно потрепало штормом. Много продуктов и огневого припаса пропало. Бросив кочи, казаки продолжили путь на оленях и лыжах и дошли до реки Пур. Здесь казаки подверглись нападению. Самоеды, в большинстве енисейские, своровали князя за Пуром. В битве погибло несколько десятков казаков. Князь Шаховской был ранен. Уцелевшие казаки на оленях добрались до реки Таза и там в 1601 году поставили Мангазейский острог, а князь Мирон Шаховский