Два мира (сборник). Владимир Зазубрин

начинается потеха. Младшему курсу перпендикуляры восстанавливают – кровать на спинки со спящими ставят. Расправляются со шпаками. Морду кому ваксой начистят, кого в желоб умывальника шарахнут и ошпарят ледяной водой, кого просто поколотят. Тут уж никто не подступайся. Стон стоит. Офицеры гуляют. А в кавалерийском, в Николаевском – так там еще интереснее. В Павлондии фельдфебели в своих кальсонах маршируют, а там вахмистры в дамских панталончиках, со шпорами на босую ногу.

      Мимо проезжали три извозчика. Офицерам надоело идти пешком.

      – Стой! – крикнул Петин.

      Извозчики хлестнули лошадей, хотели ускакать.

      – Пиу, пиу! – взвизгнули два револьвера.

      Извозчики испуганно остановились.

      – Сволочи, офицеров не хотят везти, – тяжело садился в пролетку Мотовилов.

      – Пошел! На Петрушинскую гору!

      На улицах было уже совсем светло. У казармы Н-ского сибирского полка стоял дневальный.

      – Остановись! Стой! – закричал Мотовилов.

      Извозчики стали. Офицер выскочил из экипажа, подбежал к солдату:

      – Ты почему это, сукин сын, честь не отдаешь? А? Не видишь, мерзавец, офицеры едут!

      Солдат дернулся всем телом назад, стукнулся от сильного тычка в зубы головой об стенку.

      – Доложи своему взводному командиру, что подпоручик Мотовилов тебе в морду дал. Понял?

      – Так точно, понял!

      Глаза солдата горели огненной ненавистью, рука у козырька дрожала.

      Глава 3

      МОЛЕБЕН

      Красные языки лизали Широкое. Черный дым затянул все улицы. С треском обрушивались постройки. Скот ревел, мычал, метался в пылающих дворах. Разбитые телеги среди села горели ярко, как сухая лучина. Убитые вспухли от жара.

      Полковник Орлов со штабом стоял за поскотиной и смотрел на пожар. Спокойно, развалившись в седле, говорил, ни к кому не обращаясь:

      – Да, иного пути нет. Верховный правитель прав, говоря, что большевизм нужно выжечь каленым железом, как язву. Адмирал прав, давая нашему атаману полномочия спалить, стереть с лица земли в случае надобности всю эту губернию.

      Молодой гусар с погонами вольноопределяющегося подскакал к Орлову, подал ему небольшой клочок бумаги. Полковник пробежал донесение своего помощника:

      Аллюр… Медвежье. 9 час. 30 минут пополудни… Доношу, что Медвежье занято нами без боя. По показаниям местных жителей, красных у них нет и не было. Сторожевое охранение мною… Разведка в направлении…

      Капитан Глыбин.

      – Отлично! Господа, новость!

      Белая кобыла круто повернулась.

      – Медвежье занято нами без боя. Красные удрали.

      Лошадь полковника засеменила тонкими ногами, танцуя, пошла по дороге на Медвежье. Штаб отряда и эскадрон с трехцветным знаменем двинулись за командиром. Копыта четко били пыльную дорогу. Серые качающиеся столбы взметывались следом, долго, клубились в воздухе. Ехавший в последних рядах Костя Жестиков оглянулся назад. Толпа крестьян молча, долгими, тяжелыми взглядами провожала всадников. Полковник нетерпеливо поднял лошадь на галоп.