Тайные тропы (сборник). Георгий Брянцев

дочерью на окраине города, на берегу реки. Гитлеровцы считали его уроженцем города Тамбова, попавшим в здешние края в начале войны, во время возвращения из отпуска, проведенного на Рижском взморье.

      Настоящая фамилия «Грозного» была известна лишь четырем руководителям самостоятельных подпольных групп, и в их числе Денису Макаровичу Изволину.

      Поэтому, когда «Грозный» изъявил желание увидеть Ожогина, Денис Макарович несколько удивился. Произошло это на второй день после бомбежки вокзала и ранения Грязнова. Может быть, «Грозный» хочет выслушать соображения Ожогина о рации, с которой орудует Леонид? Ведь Денис Макарович докладывал «Грозному» точку зрения Ожогина. Или, может быть, «Грозный» решил включить Ожогина и его друга в активную работу подполья?

      …Никита Родионович шел по городу, уже окутанному сумерками, и старался не потерять из виду Игорька.

      Никита Родионович радовался, что увидит наконец того, кто держит в своих руках все нити боевой работы патриотов города.

      Игорек задержался на углу улицы, повозился со своими ботинками и тронулся дальше лишь тогда, когда расстояние между ним и Ожогиным значительно сократилось. Никита Родионович сообразил: видимо, цель недалеко.

      Вдруг Игорек исчез.

      «Куда же он пропал?» – подумал Ожогин, но, не сбавляя шага, пошел дальше.

      – Пройдите вперед и вернитесь. Дверь будет открыта, – раздался из дверной щели небольшого, крытого тесом дома голос мальчика.

      «Умница! – подумал Никита Родионович. – Прекрасно усвоил конспирацию. Просто молодчина!»

      Ожогин прошел до перекрестка, повернул обратно. Впереди виднелась одинокая женская фигура. Но вот исчезла и она. Никита Родионович сделал вид, что поскользнулся, и оглянулся назад – никого. Он открыл дверь и натолкнулся на Игорька.

      – Там никого нет? – мальчик показал рукой на улицу.

      – Никого.

      – Тогда я пошел, – и Игорек шмыгнул за дверь.

      Никита Родионович остался один в темном коридоре, не зная, как поступить: закрыть ли дверь или оставить, как она была, открытой.

      В это время из дома вышла женщина со свечой в руках:

      – Проходите в комнату, я сама закрою.

      Дом состоял из двух небольших комнат. Во второй комнате около стола сидел мужчина. При появлении Никиты Родионовича он встал:

      – Товарищ Ожогин?

      – Так точно.

      – Садитесь. Если курите – курите. Я через минутку освобожусь… Давай, Зина, закончим, – обратился он к вошедшей в комнату женщине. – На чем мы остановились?

      Только сейчас Никита Родионович заметил на столе портативную пишущую машинку.

      Молодая женщина – видимо, жена «Грозного», – с гладко зачесанными назад светлыми волосами, присела к столу, всмотрелась в лист бумаги, заложенный в машинку, и сказала:

      – «…каждый, способный держать в руках оружие…»

      – Так, пиши дальше, – заметил «Грозный» и начал диктовать текст листовки.

      Никита Родионович воздержался от курения и внимательно разглядывал «Грозного».

      Вот