Бабочка маркизы Помпадур. Екатерина Лесина

лисьи черты, которого подчеркивает стрижка. И Леха…

      Алина лишняя.

      Она просто работу работает. И не следует забывать об этом.

      – А это и вправду твой магазин? – поинтересовалась Дашка.

      – Ага.

      И ушел, оставив Дашку и маму наедине с продавцами.

      – Знаешь, – Дашка ущипнула себя за ухо. – Подозрительный тип… где ты его выцепила?

      Сказать ей, что свадьба эта – фиктивная, что Леха сделку предложил и Алина согласилась? Вряд ли Дашка порадуется за подругу.

      – Радость моя, – Леха не позволил сомнениям развязать Алинин язык. – Идем…

      Он потащил ее за спрятанную среди панелей дверь в кабинет, где белым саваном возвышалось подвенечное платье. Одного взгляда хватило, чтобы Алина поняла: она скорее умрет, чем наденет это.

      Платье было кружевным, облегающим и почти прозрачным.

      – Нравится? – поинтересовался Леха.

      – Кошмар.

      Развод. Немедленно. И кольцо Алина вернет. Лучше уж гордо воевать за выживание ее агентства, нежели раз и навсегда себя опозорить. И Леха, кажется, понял. По выражению лица. По затяжному молчанию. По ужасу в глазах.

      – Карина сама выбирала, – Леха присел на краешек дивана и сгорбился. – Что, совсем никак?

      Алина замотала головой. Никак. Совсем. И никаким местом. Эта неизвестная ей Карина вряд ли понимает, что творит. В подобном наряде уместно показаться даме легкого поведения, но никак не почти приличной девице.

      – Оно дорогое, – привел последний аргумент Леха.

      – Леша, – Алина присела рядом и неожиданно для себя самой погладила его по лохматой голове. – Ты прости меня, пожалуйста, но это… совершенное зло.

      – А другое сшить не успеют.

      Человек приятное сделать хотел. Правда, весьма сомнительное удовольствие – надеть платье сбежавшей невесты, пусть бы и в этом свадебном розыгрыше.

      – А не надо шить. Мы подберем что-нибудь… в магазине ведь найдутся светлые костюмы. Можно брючный…

      Мама будет возражать, но лишь до тех пор, пока не увидит платье. Алина не была уверена, что его стоило показывать, все-таки ей дороги и мамины нервы, и Лехина репутация.

      – Аль, а где ты раньше была? – Леха наклонился и потерся лбом об Алинино плечо.

      – В смысле?

      – Без смысла. Просто раньше… Может, все-таки примеришь?

      – Ни за что. Ты мне еще свой костюм покажи.

      Против ожиданий, костюм оказался весьма приличным. И Лехе шел, хотя, несмотря на строгий крой пиджака, Леха умудрялся сохранять вид раздолбайско-разбойничий.

      Для Алины же под мамины вздохи и Дашкино неодобрительное молчание подобрали платье-футляр из плотной молочно-белой ткани.

      – Совершеннейшее безумие, – сказала мама, словно удивляясь тому, что принимает в нем участие. – Надо у бабушки жемчуга забрать…

      – Так это, – Леха в процессе выборов сидел тихонько, не вмешиваясь и не поторапливая. – Может, купим просто?

      Но здесь Вероника Сергеевна была непреклонна.

      – Семейная реликвия, – пояснила она, прикладывая