Берлинское кольцо. Эдуард Арбенов

Отбросив мундир, он принялся за белье. Ничего не нашел. Впился глазами в мертвеца, словно хотел выпытать у него тайну.

      – Дьявольщина!

      – Пропало что-то? – нерешительно спросил инспектор.

      – Да, то есть нет, – опомнился Ольшер. – Где обнаружили труп? Точное место!

      Инспектор подал донесение патрульного офицера и стал объяснять, как лучше найти участок дороги с путевым знаком.

      – Ясно, – оборвал гауптштурмфюрер. – Два километра до поворота…

      – Как? – переспросил инспектор – Почему два?

      Губы Ольшера искривились от досады – он не то хотел сказать инспектору, вернее, ничего не собирался говорить. Но уже было сказано, поэтому эсэсовец поправился:

      – По моим подсчетам…

      – А?!

      Фельске все рассказал Ольшеру, все до мельчайших подробностей, даже упомянул свой локоть, попавший в чашку с кофе. Гауптштурмфюрер слушал рассеянно и только кивком головы подтверждал, что слова хозяина гаштетта до него доходят. Когда наконец запас сведений и предложений иссяк и Фельске смолк, Ольшер спросил:

      – Кто был у него?

      – Каждый раз новые люди…

      – Этой ночью!

      – Одного разглядел, когда он советовал приготовить крепкий кофе. Такой чернявый, похож на моего постояльца. Второй в форме?

      – СС?

      – Нет, вермахта… А вот лицо не видел, козырек заслонял… Но вы не огорчайтесь, господин гауптштурмфюрер… Их найдут.

      – С чего вы решили, что я огорчаюсь?

      – Простите, мне так показалось…

      Ольшер осмотрел комнату, где жил Исламбек. Долго стоял у маленького шкафа для белья, потом резко повернулся к хозяину.

      – Оставьте меня одного.

      – Хорошо, хорошо, господин гауптштурмфюрер… – Фельске попятился, протиснул свое рыхлое тело сквозь узкую дверь. Захлопнул створку и застыл у нее.

      – Уйдите! – крикнул Ольшер, догадываясь, что хозяин собирается подсматривать в замочную скважину.

      Громко шаркая туфлями, Фельске исчез.

      Еще некоторое время Ольшер стоял неподвижно у шкафа и вдруг бросился к нему, отвернул дверцу и принялся шарить руками внутри. Не обыскивал, не уточнял, как бывает при проверке помещения, не перебирал встречающиеся вещи, а отбрасывал их: не то, не то! Ему нужен был только пакет. Пакет в тонкой клеенчатой обертке. И ничего больше. Пальцами, горячими, чуть вздрагивающими от напряжения, он угадал бы сразу холодную, скользкую ткань. Но она не попадалась, все – тряпки, картонки, даже стекло. А клеенки нет, лакированной клеенки пальцы не находят.

      Дважды пробежал он руками по полкам шкафа и замер, прошла минута, другая, прежде чем гауптштурмфюрер отстранился от распахнутого настежь дощатого ящика и шагнул на середину комнаты. Как когда-то, в страшный для него день, и, кажется, единственный, напомнивший начальнику «Тюркостштелле» о бренности всего существующего, рука его потянулась к пистолету. Во внутреннем кармане кителя лежал подаренный ему Шелленбергом «вальтер». Зачем-то подаренный. За заслуги?