Московский хор. Людмила Петрушевская

Что?

      Оля. Мама, мои дела я буду решать сама, договорились?

      Эра. Какие учебники ты дала ей?

      Оля. Неважно.

      Эра. Не заставляй меня рыться в твоем столе.

      Оля. Тригонометрию и историю ВКП(б).

      Эра. Пока я тебя кормлю и даю тарелку супа, а ты палец о палец не ударяешь, ты еще сбагрила учебники этой мрази. Чтобы самой не заниматься.

      Лика достает кастрюлю из-за дивана.

      Оля. Меня кормит мой папа.

      Эра. Конечно, твоя бабушка тебя хорошо научила, как отвечать матери. Но кормлю тебя я. А папа твой в командировке три раза по два месяца. И похоже, что ему плевать на тебя.

      Оля. Это на тебя ему плевать, а не на меня.

      Лика. Оля, что ты говоришь! Девочка моя! Мы же договорились! Ты же с ней так не должна!

      Оля. А что она… варежку разинула…

      Эра. Короче говоря, тригонометрию ты вернешь, и ВКП(б) тоже. Эти учебники доставала я.

      Оля. Тригонометрию мне, кстати, дала Маринка. Два года назад.

      Эра. Накануне сдачи своих экзаменов ты решила ее отблагодарить и вернула.

      Оля. Впереди еще целый год.

      Эра. Какой год, какой год! Декабрь, январь, так, так, май, июнь, семь месяцев! Семь месяцев! За это время ребенка можно родить недоношенного!

      Оля (с горящими щеками). Я более не буду брать у тебя ни крошки хлеба!

      Эра. У меня? В вашем доме у меня только подушка и одеяло, успокойся.

      Оля. Ни крошки более и ни глотка.

      Эра. Скажи это своему отцу, когда он через месяц опять нам позвонит. Он через месяц скажет тебе: «Терпи, дочь моя старшая».

      Оля. А, ему на меня наплевать…

      Эра. Ты что, ты его любимая девочка. Это я у вас у всех прислуга. Приготовить, подать, помыть посуду и постирать, убрать и купить.

      Оля. Вот я и не буду больше этого есть.

      Эра. Снять с тебя штаны и выдрать.

      Оля. Пошарь во лбу…

      Лика. Что-о?

      Оля. Ты спишь, наверно.

      Эра бросается к Лике и обнимает ее. Они застыли.

      Оля уходит.

      Лика. Идут! (Отстраняет Эру, прячет кастрюлю за диван.)

      Входит Саша с чемоданом. Он в черной шинели, в белом кашне. Лика встает ему навстречу, накидывает на плечи точно такую же шинель, на которой до сих пор сидела и полами которой укрывала ноги. Целуются.

      Эра ждет своей очереди рядом.

      (Не отпуская Сашу.) Я совершенно ослепла! Со мной никто не хочет сходить к врачу! Саша, ты вернулся! (Ищет глазами Эру.)

      Саша. Я с тобой схожу.

      Лика. Вот я закрываю левый глаз и не вижу совершенно уже ничего.

      Саша. Ну какой смысл закрывать.

      Лика. У нас такая радость! Сегодня возвращаются из эвакуации Неточка и Любочка! Михал Михалыч поехал за ними и вернулся с ними из Уфы! Не знают, бедные, что через пятнадцать лет Лика без пальто и слепая. Они будут жить у нас пока что. Ты рад?

      Саша. Это тетя Нета? А кто такая Люба?

      Лика. Да Люба же, помнишь, ты за ней ухаживал? Ну, когда тебе было семь лет, вы за елкой с ней спрятались?

      Саша.