Девушка на качелях. Ричард Адамс

подождала секунд десять и добавила еще две. Через полминуты две первые косточки, облепленные пузырьками, всплыли к верху бокала. Крошечные пузырьки лопались один за другим, косточки вертелись и переворачивались, пока снова не опустились на самое дно, а вторая пара косточек между тем поднялась к поверхности.

      – А вы знаете такую забаву?

      Пары косточек поднимались и опускались в шампанском, как клети крошечных лифтов.

      – Нет. Где вы этому научились?

      – В стране лентяев. Так всегда делают, когда пьют зект. Это очень весело.

      Когда подали кофе, она откинулась на спинку кушетки, как объевшаяся императрица. Веточка стефанотиса выпала из волос, и Карин положила ее на скатерть. Я наклонился и вдохнул нежный аромат, который смешивался с тонкими резкими нотками желтого шартреза в бокале Карин.

      Она сделала глоток, чуть скривилась:

      – Herb![28]

      – Так и должно быть.

      – Ja, gut[29]. Ну вот, я опьянела. Как весело!

      – Карин, а можно с вами завтра увидеться?

      Помолчав, она сказала:

      – Vielleicht[30], – и, смеясь, помотала головой.

      – Карин, я серьезно. Давайте увидимся? Когда? Хотите, съездим на Хельсингёр, там пообедаем?

      – Vielleicht.

      – Nein, kein vielleicht! Bitte…[31]

      Не дослушав, она произнесла:

      – Я вам позвоню. Можно?

      (А как же Ярл? Ютте? Мой вымышленный коллекционер керамики?)

      – Да, конечно. В котором часу?

      – Через полчаса после того, как проснусь. Дайте мне ваш номер телефона.

      У выхода из ресторана мы столкнулись с компанией подвыпивших датчан. Один из них, с темно-красной гвоздикой в руках, подошел к нам и почему-то сразу же заговорил со мной по-английски:

      – Мистер, прошу прощения, но ваша прекрасная дама без цветов. Позвольте мне подарить ей вот этот.

      Отказать было невозможно. Он с поклоном вручил Карин гвоздику, очень вежливо, соблюдая все приличия – его рука даже не коснулась ее. Карин благосклонно кивнула, улыбнулась тепло, но отстраненно, чтобы не давать повода продолжать разговор, и стала что-то искать в сумочке, пока они не отошли.

      – Хотите, я приколю цветок вам на плащ?

      – Нет-нет, не ломайте стебель, Алан. Я понесу гвоздику в руках. Она очень красивая.

      – Взять вам такси?

      – Нет, не стоит. Тут недалеко.

      – Тогда пройдемся пешком?

      – Нет, попрощаемся здесь. Сейчас придет автобус. Я называю его всегдобус, потому что всегда на нем езжу.

      – Карин, погодите…

      Она взяла меня за руку:

      – Danke schön. Все было великолепно. Мне очень понравилось. И все наелись чеснока. Gute Nacht[32].

      Я стоял и смотрел, как она, в бархатном плаще, идет по улице, держит гвоздику рукой в перчатке и то и дело вдыхает аромат цветка.

      8

      Эльсинор. Площадка перед замком. (На самом деле – на Пушечной башне.) Солнечный, теплый майский день. Никаких призраков. Карин в розовом ситцевом платье и синей кофте.

      – Guck

28

Горько! (нем.)

29

А, ладно (нем.).

30

Может быть (нем.).

31

Нет, никаких «может быть»! Прошу вас… (нем.)

32

Большое спасибо… Спокойной ночи (нем.).