Ретт Батлер. Дональд Маккейг

его никто не брал в расчет. Я слыхал, что и солдат он был никудышный. Словом, Батлер и выеденного яйца не стоит.

      Шэд Уотлинг посмотрел на реку.

      – Светает. У меня для колесного мастера приготовлено четыре сломанных колеса, а он начинает свою работу рано. Раз уж я вызванный, мне назначать расстояние. Пятидесяти шагов будет достаточно, чтобы я попал в цель, а он промазал. Ни к чему подставляться под шальную пулю! – Неровные пожелтевшие зубы сверкнули в беззвучном смехе.

      Закутанный в толстое шерстяное одеяло, в своей двуколке храпел врач. Когда Джон Хейнз постучал по его сапогу, Франклин Уорд открыл глаза и зевнул.

      – А, наше дело…

      Он раскутался, сошел с коляски и повернулся спиной; запах мочи заставил Джона зажать нос. Доктор Уорд вытер пальцы о полы сюртука, затем протянул руку Ретту.

      – А, вот и пациент, я полагаю.

      Ретт усмехнулся.

      – Вы захватили инструменты для извлечения пули, доктор? Зонды? Повязки?

      – Конечно, сэр. Я ведь учился в Филадельфии.

      – Ну что ж, Филадельфия – прекрасный город для учебы.

      Шэд Уотлинг шел позади, рассеянно усмехаясь и почесывая ляжку.

      – Мистер Батлер, – сказал Том Джеффери, – зачем вы снимаете рубашку?

      – Подержишь пока, Джон? Рубашку я снимаю, мой милый друг янки, чтобы пулей не вмяло ткань в рану.

      – Может, вы просто любите разгуливать голышом…

      Шэд Уотлинг посмотрел на более худощавого мужчину с явным презрением.

      – Я никогда не раздеваюсь без надобности.

      – Господа, – перебил Джон Хейнз, – это ужасно неприятное и смертельно опасное дело, и я должен еще раз вас спросить, не откажется ли мистер Уотлинг от своих слов и не извинится ли мистер Батлер, предложив компенсацию, чтобы честь была удовлетворена?

      Обнаженные руки Ретта от холода покрылись гусиной кожей.

      – Пятьдесят шагов, – повторил Шэд, – должно быть как раз. Батлер, помните своего черномазого приятеля Уилла? Как тот молил о пощаде? Попробуйте – может, пожалею и отпущу. – Уотлинг вновь показал свои зубы. – Дайте-ка мне пистолеты… Янки, ты следил, как мистер Хейнз их заряжал? Не могло быть так, чтобы он снарядил один из них двойным зарядом? Скажем, одна пуля уже находилась в стволе, прежде чем он заложил вторую?

      Янки был поражен.

      – Мистер Хейнз – джентльмен!

      – Уверен, что он не нарезал пулю? Это когда наносят небольшой круговой надрез, чтобы пуля при ударе разорвалась. Ты хорошо проверил его пулю, янки?

      Джеффери повторил:

      – Мистер Хейнз – джентльмен.

      – Уж конечно. Джентльмены не надрезают пулю и нипочем не кладут двойной заряд. Ну, который из этих пистолетов заряжал мистер Хейнз?

      – Я заряжал тот, который ближе ко мне, – произнес Джон.

      В лесу послышался звук рожка, долгий, торжествующий звук – таким охотники на лис оповещают о своей добыче. Минуту спустя выкатилось, разбрызгивая воду из-под колес, открытое ландо. Два молодых кутилы стояли между сиденьями; тому, который дул в почтовый рожок, пришлось его бросить и ухватиться за спинку,