Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки. Игорь Матрёнин

решили склониться ко второй, авторитарной версии и одним тёмным вечером зазвали меня, как «представителя державности», к себе в «кишлак» – грязную комнатушку с зачумленными лежанками и угощением прямо на бетонном полу. Зачем я согласился, не знаю, но, может быть, не хотел обидеть простодушных в своей наивной хитрости восточных людей, ибо после званого ужина с хлебосольными представителями Средней Азии таджики тут же зачастили ко мне позвонить на шару с казённый мобилы, так сказать, «тонко» спровоцировав меня на «алаверды».

      Во время знаменательной трапезы щедро подавалось пиво, вкус которого разгадать сразу не удалось, и в результате этой неосторожности я оказался весьма быстро и качественно пьян – пиво оказалось крепким. Тут на секунду меня пронзила нелепая, но жуткая мысль: «А не завлекли ли они меня сюда коварной хитростью? Сейчас навертят из меня шаурмы, да и попируют на славу… Я уже и в винной пропитке весь, так что блюдо получится пикантным…». Усилием воли я отогнал этот стереотипный сценарий для третьесортного ужастика и стал изучать особенности быта сиих занятных по-своему людей.

      Готовил младший – таковы непременные законы Востока. Здесь мне посчастливилось наблюдать таинство высокой кухни далекого Таджикистана: в эмалированное ведро, что торжественно водружалось на электроплитку, кидалось четыре пачки сливочного масла, затем в кипящий ароматами бульон кололись и забрасывались друг за другом два десятка яиц, несколько помидорин и что-то ещё, европейской идентификации не поддающееся. Всё это крошево важно перемешивалось, а параллельно отваривался сырой, грязноватый картофель, разрезанный пополам. Когда картофелины были полностью загружены в видавшую виды кастрюлю, в ней же деловито мылся нож и полоскались руки с невычищаемой грязью под ногтями.

      И я потом всё это пробовал. Даже не пробовал, а прямо-таки ел за обе щеки, поскольку подливали мне угодливые таджики беспрестанно и обильно, и неестественный пивной аппетит перевесил естественную брезгливость «белого человека». Вот так было проявлено «уважение», как говорят трафаретные итальянский мафиози из «Клана Сопрано».

      Не могу не вспомнить ещё одну мою дикую работёнку непонятно кем. Ну, скажем так, «помощником генерального» в одной конторке, что занималась знаменитыми взаимозачетами конца «девяностых», так остроумно зарисованными в фильме «Олигарх».

      До сей поры я душевнейше благодарен моему тогдашнему директору Владимиру Павловичу, сквозь пальцы смотревшему на моё явное раздолбайство. Эх, если бы сбылась его тогдашняя мечта – стать помощником самого Президента! В таком раскладе Палыч, или «Непалыч», как называли его за глаза «верные» подчинённые за опыт сотрудничества с коварными, жадными и не выполняющими обязательств, непальцами, мог продвинуть мою карьеру «рок-шамана» просто феерически. Он любил в минуты распития беззаветно обожаемого им шампанского выдать в барском благодушии: «Игорёк! Скоро заступлю на должность и такое тебе финансирование выпишем,