Фантомные боли. Мария Северская

понимаю – жизнь! Сложно было учиться в институте?

      Fly: Совсем нет. Я с детства рисую и всегда знал, что хочу заниматься только этим.

      Нина, не сочти мою просьбу странной: не могла бы ты немного рассказать мне об Игоре. Что он за человек? Чем занимается? Каким ты его видишь?

      Я обязательно позже объясню, зачем мне это нужно.

      Princessa_krovi: Ну… Он – волшебное создание.

      Fly: Все мы волшебные создания. Каждый по-своему. Уверен, что и ты волшебна.

      Что же в нем такого особенного?

      Princessa_krovi: Хм… особенного?

      Скажем, он очень умен, но ведет себя, как ребенок. (Это не в упрек, это его плюс).

      У него улыбающиеся глаза, таких мало.

      Еще он зануда, но это так, между прочим.

      А еще… он мастер менять жизнь людей. Он учитель и друг. Живет в своем мире. Этим и отличается от всех.

      Он по-своему видит окружающую реальность. И видит он ее не просто разноцветной, а сказочной. Он… тот, кто рождается раз в сто лет.

      Fly: Если все на самом деле так, как ты написала, то я спокоен. Хотя по письмам моей подруги у меня сложилось совсем иное о нем впечатление.

      Возможно, я просто предвзято к нему отношусь, но мне он представляется таким мальчиком, заигравшимся в детство, неспособным принимать хоть сколь-нибудь серьезные решения и незнающим, чего он хочет от жизни.

      Princessa_krovi: Мне кажется, тут дело в том, как мы относимся к людям. Каково отношение, таково и мнение.

      Несмотря на ту боль, которую я испытала из-за него, я тепло к нему отношусь.

      Fly: Думаю, она тоже тепло к нему относится, иначе ведь жить с человеком невозможно, не так ли? Впрочем, не стану ее оправдывать, хотя мне видится, что тут все гораздо, гораздо сложнее.

      Москва, 29 января 2012 года

      Дело в том, что она сдалась. Совсем сдалась – прекратила бороться, смирилась с тем, что в ее жизни больше никогда не случится даже не чуда – просто хорошего. Смирилась, что оставшиеся годы пройдут как у большинства – в не знавшей лет тридцать ремонта московской квартирке, в работе, приносящей лишь жалкие копейки, с человеком, для которого она, по сути, чужая. Неизвестная. Вечный икс без уравнения – потому что уравнение – это интерес, это желание, настоятельная потребность решить, разгадать. У Игоря же желания не наблюдалось.

      Марта закрыла глаза и устроила голову на спинке пассажирского кресла.

      Маршрутка надежно застряла в многокилометровой пробке. За окном стеной шел снег – большие липкие хлопья. Метель. Эта зима была особенно на них богата.

      И можно было бы вылезти, добежать до метро, нырнуть под землю – так было бы гораздо быстрее, но Марта продолжала сидеть. Спешить ей некуда.

      Из вентиляции на приборной панели дуло теплым – печка работала вовсю. В наушниках, заглушая все звуки окружающего мира, играла музыка – вечный спутник в ее разъездах.