Цена моих грез. Ева Ройс

наполнились слезами, медленно потекли вниз, к тонкой шее. Прикасались к ее коже, а я пока не мог.

      – И не советую убегать. Ради своего же блага.

      И Снежинка своими молчаливыми слезами согласилась, даже не задумываясь, что это ее цена. Потому что деньгами ее не взять.

      ГЛАВА 4. ДАРЬЯ. КУКЛА В ЕГО ВЛАСТИ

      – Я ведь тебя убил.

      – Нет. Всего лишь забрал жизнь.

      (с) “Декстер”

      Пробуждение вышло страшным. Дико страшным, когда стук сердца слышишь в висках, а горло стиснули когти страха – не можешь произнести ни слова, лишь смотреть на свою судьбу широко раскрытыми глазами. И молиться, хотя я никогда не была религиозным человеком. Потому что я хотела жить, потому что Даня хотел жить. И я разобьюсь в лепешку, но обязана выжить – чтобы на одной разбитой надежды больше не стало.

      Меня украли. И вместо водителя – милого старичка с аккуратной бородкой, сидел широкоплечий мужчина в темном костюме. В глазах его бесстрастие, лицо постное и словно бы неживое. Четверо таких же окружили машину с двух сторон – по два амбала у каждой двери.

      Меня трясло и лихорадило. А тот, что сидел за рулем, увидев, что я проснулась, сказал:

      – Приехали, мисс. Выходите. Чемодан можете оставить в салоне, он вам не пригодится.

      А я глотала ртом воздух, смотрела в оба окна и опять тихо молилась, не имея возможности произнести хоть слово.

      – Мисс, – дверь открылась с правой стороны. – Вас уже ждут.

      Я отшатнулась назад. Меня всю захватил страх. Дикий и животный.

      – Выходите сами или мы применим силу, – это водитель. И говорят эти амбалы безэмоционально, будто бы они из камня. Как на подбор широкоплечие, высокие, с одинаковыми лицами – без жалости и сожаления, в черных костюмах, а я еще заметила пистолеты в кобурах. Звери! А я одна, по сравнению с ними – маленькая.

      – Я… – язык не слушался, но я очень старалась, чтобы они действительно насильно не вывели. – Я сама.

      У меня цель – выжить, потому буквально вытащила свое дрожащее тело из салона. А меня пропустили вперед жестом – по лестнице вверх в шикарный особняк. Тот факт, что я не в лесу, а в каком–то частном поселке, раз здесь такой дорогой дом, давал надежду на то, что все образуется. Надо просто быть паинькой и со всем соглашаться. Потом, прежде чем войти в услужливо распахнутые двери, я повернулась назад. Огромная территория – не видать конца сначала парку, а дальше лесу. Ужас в себе я подавила желанием жить.

      Я шла, а за мной сразу четыре зверя идут. С ружьем и опять же каменным выражением лица.

      Так просто не может быть в реальности. Чтобы по–настоящему. А вдруг это просто чего–то розыгрыш? Или съемки какого–то блокбастера, а меня приняли за местную звезду? Вокруг камеры, но я не вижу их за шикарными декорациями? И в особняке словно бы никого нет. Лишь я, четыре амбала и хозяин дома где–то внутри. Однако все выглядело до стерильного чистым и никак не нежилым помещением. На каждой поверхности можно было увидеть свое отражение. И я так убого смотрелась в свитере, в джинсах и кроссовках…

      Хозяин