Тайна Нереиды. Роман Буревой

А что дальше? Искать покровителей? Или надеяться, что Руфин, оправившись от страха, попытается помочь? Нет, на императора надеяться глупо. Бежать в Бирку? Вики примут его с распростертыми объятиями – наверняка они слышали про исследования Триона. Надо полагать, что боги виков не так щепетильны, как Олимпийцы, а сами вики не так законопослушны, как римляне. Подумаешь, приказ богов! Люди во все времена лишь делали вид, что уважают их мнение, и спокойно обделывали свои дела, грешили, подличали, травили друг друга. И боги им в этом не мешали. Трион может сделать открытие, оттолкнувшись от любой мелочи. А что если оттолкнуть от самих богов? Что тогда создаст Трион? Куда он затолкает богов? В Тартар? В латрины? В старый пыльный чулан? Ха-ха! Вот образ… образ пыли… На мгновение Трион задремал, но тут же очнулся: за стеной раздался придушенный крик, потом какая-то возня, шум падения чего-то тяжелого. И все стихло. Сердце, как сумасшедшее, заколотилось в горле.

      С самого начала академик ожидал чего-то такого: он знал, что император лишь делает вид, что оказывает милость… А потом… Потом велит убить. Что делать? Бежать? Но как? В ванной комнате нет окон. Надо открыть дверь, а там…

      Трион вылез из ванной, завернулся в простыню и на цыпочках подошел к двери. Приоткрыл…

      Сделал шаг и едва не упал, споткнувшись о тело фрументария. Пол был скользким от крови. И тут физик почувствовал, как металл коснулся его затылка.

      – Ни звука, – раздался за спиной шепот.

      Глава III

      Игры Элия

      «Сегодня Гаю Элию Мессию Децию Цезарю исполняется тридцать два года».

«Акта диурна», 8-й день до Календ октября [6].

I

      В день рождения римлянин приносит жертвы своему гению – цветы на домашний алтарь, несколько капель вина, несколько зерен благовоний. Рассорившись с гением, Элий уже три года не делал этого. Но сегодня утром он поджег палочку благовоний и положил на ларарий. И даже сказал:

      – Тебе, Гэл…

      Но просить ничего не стал – ни удачи, ни здоровья. Только сам себе подивился. Существу (он чуть не подумал о гении – человеку), которое готово было разрезать его живьем на куски, он приносил жертву. Зачем? Заискивал перед ним? Пытался умилостивить? Боялся? Ни то, ни другое, ни третье. Так зачем же?

      Он и сам не знал.

      «С бесноватыми надо бесноваться». Для чего? Чтобы бесноватые не заметили, что ты не такой, как они? Это глупо. Так зачем? Понять, почему они беснуются? Да можно ли это сделать? Или понять то, что заставляет их бесноваться? Элий так задумался, что не заметил, что кто-то подошел и встал рядом. Элий скосил глаза. Рядом с ним стоял Гэл. Его мучитель. Его враг. Его гений.

      Сейчас Гэл совсем как человек – одежда проста, матерчатые сандалии изношены. Внешне даже похож на Элия: темные волосы, прямой нос. Но не Элий. Лицо невыразительное, бледное, глаза светлые, чуточку сумасшедшие.

      Гэл вдыхал аромат благовоний и улыбался. Гению казалось, что он все еще обладает силой.

      – Что

6

24 сентября.