Вернись ради меня. Хейди Перкс

может быть тот, кого я знаю.

      – У вас были старшие брат и сестра, – вспоминает Фрея. – Они не приехали?

      – Нет, – отвечаю я. – У Бонни семья, о которой нужно заботиться.

      Я не стала пояснять, что не сообщала сестре, куда отправилась. Я должна позвонить ей и все объяснить.

      – И Дэнни, – Фрея будто случайно припоминает имя моего брата. – Я жалела его. Он был одиночкой, таким замкнутым, а дети бывают жестокими. – Она замолкает, а я думаю о том, что Фрея тоже находилась на пляже во время общей ночевки, когда поднялась суматоха. – Как у него дела?

      Я не хочу говорить ей, что не видела брата восемнадцать лет, что долго страдала из-за его отъезда и что я прекрасно знаю, какими жестокими были местные дети, а я недостаточно защищала брата.

      – Дэнни довольно давно уехал, – сухо отвечаю я. – Мы не поддерживаем связь.

      Фрея кивает.

      – Значит, полиция к вам уже наведалась? – уточняет она.

      – Почему вы задаете столько вопросов? – не выдерживаю я. – Я для вас материал для очередной статьи?

      – Нет, вовсе нет. Ну, во всяком случае, пока нет, – с улыбкой добавляет Фрея. – Расслабьтесь, Стелла, я расспрашиваю не для статьи. Очевидно, что об останках вы знаете не больше моего. Вы вернулись на остров выяснить правду? Так ведь и я здесь за тем же.

      – Тогда отчего такой интерес именно ко мне?

      – Вы можете оказаться небесполезной, – заявляет она, развернувшись ко мне. С самого начала разговора Фрея присвоила себе ведущую роль, и язык тела подтверждает – сознательно. – Но это зависит от того, насколько вы готовы в этом участвовать, – она показывает в направлении полицейского тента.

      – Не понимаю, какой от меня толк.

      – Вы можете говорить с теми, кто не желает говорить со мной. У вас было бы больше шансов, чем у меня.

      – С чего вы взяли?

      Фрея смеется.

      – Вы знаете большинство из них, вашу семью здесь когда-то любили. Послушайте, островитяне захлопывают двери перед моим носом, но охотно заговорят с вами. А взамен, – продолжает она, не давая мне ответить, – я расскажу вам пару любопытных деталей.

      – Например? – спрашиваю я. – Вы же сами сказали, что ничего не знаете!

      – Могу рассказать, кто больше других заинтересовал полицию. К кому приходили не один, а несколько раз.

      Я медленно киваю.

      – У вас уже есть вопрос?

      – Как по-вашему, что выяснили эксперты? Вы говорите, что официальное заявление будет, когда они закончат работу. Уже установили, сколько тело пролежало в земле?

      – Как раз это патологоанатомы устанавливают сразу, – снисходительно отвечает Фрея. – Я думаю, полиции уже известно, чьи это останки.

      Я невольно выдыхаю.

      – Так почему они не говорят? В новостях ничего не было.

      Она пожимает плечами:

      – Видимо, решили не будоражить общественность. Или «дожать» причастных неизвестностью.

      Я содрогаюсь, плотнее запахивая пальто. Мне отчаянно хочется знать, кого нашли за нашим садом, но я не доставлю Фрее