Вернись ради меня. Хейди Перкс

освободить комнату.

      – Я не задержусь, – обещаю я. От такого нелюбезного приема у меня мелькает мысль, что и трое суток – слишком много.

      – Зимой я запираю дверь в девять. По ночам здесь все равно не погуляешь, ведь фонарей на острове нет, – продолжает Рэйчел. – Вы должны знать, раз вы якобы жили здесь.

      – Жила, но очень давно.

      Она кивает и подходит к бюро. Вынув из верхнего ящика толстую книгу, хозяйка листает до чистой страницы.

      – Мне нужны ваши имя, адрес и номер телефона, – постучав ручкой по листу, Рэйчел протягивает книгу мне. – Потом я покажу вам вашу комнату. Оплата наличными, сейчас или при отъезде, как хотите.

      – Я могу оплатить сейчас, – предлагаю я, записываясь в книгу.

      – Завтрак в восемь, а об остальном извольте позаботиться сами.

      – Хорошо.

      – В деревне есть магазин и кафе, но зимой они закрываются рано.

      Я киваю:

      – Спасибо.

      Рэйчел дожидается, пока я закончу писать, и берет книгу, изучая мой адрес.

      – Когда вы отсюда уехали?

      – Около двадцати пяти лет назад, – отвечаю я.

      – Где же вы жили?

      – В доме на набережной, – признаюсь я и, в полном соответствии со своими ожиданиями, любуюсь ее округлившимися глазами и отвисшей челюстью. Рэйчел таращится на меня, схватившись за бюро; она явно силится осмыслить, что все это значит. – На момент отъезда мне было одиннадцать лет, – я пожимаю плечами и с облегчением вздыхаю, когда Рэйчел наконец велит идти за ней. Мы поднимаемся в просторную и чистую, хотя и темноватую комнату. Деревья за окном скрадывают свет пасмурного дня, а темная мебель и густо-красное покрывало на кровати довершают остальное.

      Порывшись в карманах, Рэйчел достает два ключа.

      – Это от вашей комнаты и от входной двери, но, как я уже упоминала, в девять я запираю на засов. – Она пятится к лестнице, но останавливается, чтобы добавить: – Я согласилась вас пустить только потому, что вы убедили меня, что у вас здесь друзья, но если люди плохо отнесутся к вашему возвращению, то… – Она не договаривает, какие меры последуют, однако я догадываюсь, что мне укажут на дверь. – Нам не нужно проблем. И без того хватает любопытных, – цедит она, в упор глядя на меня. Я собираюсь возразить, но Рэйчел продолжает чуть тише: – До прошлой пятницы все было прекрасно, а теперь… – она качает головой. – В общем, лучше вам держать свои дела при себе.

      – Обещаю, я не причиню никакого беспокойства, – заверяю я. Рэйчел кивает и наконец оставляет меня одну.

      Я бросаю сумку на кровать и перекладываю кошелек и телефон в карманы пальто. Меня раздражает обвинение в том, что я приехала сюда из любопытства, и претит уверенность Рэйчел, что у нее больше прав жить на острове, нежели у меня.

      Выйдя из дома, я направляюсь к деревне. День выдался пасмурный, и вокруг стоит угнетающая тишина. Я увлеченно верчу головой, разглядывая витрины, и отмечаю изменения: на месте пекарни появился универмаг,