Святые с улицы Бримо. Илья Сергеевич Ермаков

через лужи, я продвигался вперед по незнакомой мне улице незнакомого мне города, незнакомой мне страны. На мне только джинсы и синяя рубашка с закатанными по локоть рукавами. Вся одежда промокла до нитки.

      В затылке гудела ноющая боль.

      Что же случилось со мной?

      Осмотревшись снова, я обнаружил рядом с собой здание церкви. Подумав, что там я смогу найти кров на эту ночь, я поднялся по скользким каменным ступенькам и постучался в деревянную черную дверь.

      Пусть там будет хоть кто-то!

      Хотя бы послушник или простой дьячок!

      За спиной сверкнула ослепительная молния, озарив белым светом все изгибы, трещины и неровности на деревянной двери церкви.

      А затем… грянули оглушительные раскаты грома.

      Земля содрогнулась.

      На той стороне двери послышались скорые шаги. Мне сильно повезло. Через несколько мгновений зашуршали цепи и замки. Одна половина ворот со скрипом открылась, и я увидел пожилого мужчину в темной рясе священника.

      Он осмотрел меня с ног до головы.

      – Позвольте мне сделать смелое предположение, молодой человек. По вашему виду, нельзя сказать, что вы пришли помолиться в столь поздний час. Что вас привело в Церковь душепопечительства на улице Бримо в такое время?

      Сначала я не знал, что говорить.

      Я не мог представиться, не мог объяснить ситуацию… и все по одной причине – я просто ничего не помню.

      – Где я? – вырвалось у меня.

      Священник нахмурился, но дал ответ:

      – Ты на Валерии, в Йорме.

      – В Йорме?! Ах…

      Как же меня сюда занесло?

      Благо – я не покинул Валерию и остался в своей стране.

      – Как вас зовут, юноша? – спросили у меня.

      Черт!

      – Я…

      Не мог ответить…

      – Я…

      – Не стоит вам вспоминать свое имя под проливным дождем. Давайте пройдем внутрь, и вы мне все расскажите в тепле и уюте.

      Он открыл двери шире, и я проскользнул внутрь. Когда священник закрыл ворота, звуки грозы затихли.

      Я оказался в просторном пустом темном церковном зале. Через широкие окна внутрь проникали белый свет вспышек молний. В воздухе стоял приятный нежный запах розмарина.

      Священник зажег толстую свечу на подставке, взял ее с собой, и мы пошли с ним вперед, к иконостасу.

      – Меня зовут пастор Джозеф, – представился священник.

      – Очень приятно, но, боюсь, я не смогу представиться в ответ, пастор Джозеф.

      – Почему же?

      – Дело в том, что я…

      Я замер.

      На меня внимательно посмотрели.

      Глаза пастора Джозефа показались мне добрыми, полными заботы и нежности.

      – Не помню своего имени.

      – Вот как?!

      Он выгнул бровь.

      – Очень любопытно! А что ты помнишь?

      – Ничего из того, что связано со мной. Несколько минут назад я очнулся неподалеку от вашей церкви на дороге под дождем. Я не знаю, как оказался здесь, что происходило в моей жизни до этого момента и, разумеется, не помню своего имени.

      – Но ты знаешь о Валерии, о Йорме, не так ли? Значит ли это, что ты