Грех на душу. Светлана Алешина

тоже! – с энтузиазмом подхватила я. – Наша газета посвящена криминальной жизни, в первую очередь нашего города, конечно.

      – Делаете бизнес на чужих несчастьях? – холодно осведомился ювелир.

      – Можно сказать и так, – ответила я. – Но мы придерживаемся иного мнения. Нам кажется, что мы вносим некоторый вклад в борьбу с преступностью. Молчать о ней – это не выход.

      Адам Станиславович скептически покачал головой. По его лысине прокатился световой блик.

      – Впрочем, это меня тоже не интересует, – неуступчиво заявил он. – Не совсем понимаю, что привело вас сюда. Эдиты Станиславовны сегодня не будет.

      «Ого, это неспроста, – подумала я. – Разговор-то, кажется, будет не таким легким, как хотелось бы». Но отменять его я, разумеется, не собиралась.

      – Жаль, – заметила я. – Она, случайно, не заболела?

      – Насколько мне известно, не заболела, – терпеливо ответил ювелир. – У вас есть еще вопросы?

      – Есть, – сказала я. – Откровенно говоря, я пришла именно к вам, Адам Станиславович. Ваша сестра обещала лишь предупредить…

      – Нет, она меня ни о чем не предупреждала, – слегка раздражаясь, сказал ювелир. – А что, собственно, случилось?

      Мне было ясно, что он притворяется. И сестру он убрал сегодня специально, зная, какая она болтушка. Но тем не менее отвечать ему придется – никуда он не денется.

      – По правде говоря, это мне хотелось вас расспросить, что случилось, – широко улыбаясь, сказала я. – Позавчера вечером…

      Адам Станиславович вскинул вверх руки.

      – Довольно! Прошу вас не касаться этой темы! – с отвращением глядя на меня, вскричал он. – Только папарацци мне здесь не хватало! Милиция, соседи… Сколько можно? Никаких комментариев, уважаемая!

      – Вы не хотите рассказать мне об ограблении? – огорчилась я.

      – Совершенно верно! – категорически мотнул головой ювелир.

      – Но почему?! – Я решила до поры притвориться наивной дурочкой.

      Адам Станиславович возвел глаза горе и скорбно сжал губы. Потом он сказал брюзгливо:

      – Что ж, если вас интересует что-нибудь из украшений, я не смею вам препятствовать… Но определенно заявляю – об этом инциденте разговаривать я не желаю!

      Я вздохнула и покорно сказала:

      – Ну что ж, не хотите – как хотите! Может быть, поговорим тогда о телевизоре?

      Адам Станиславович стоял вполоборота ко мне и после моих слов даже не повернул головы. Выдержка у него была что надо. Только шея напряглась – словно одеревенела.

      – Поговорим о чем? – тусклым голосом произнес он. – Я, кажется, ослышался? Вы сказали…

      – О телевизоре! – подхватила я. – О прекрасном телевизоре фирмы «Сони», который вы купили с рук за полцены.

      Адам Станиславович медленно обернулся. На губах его заиграла ледяная улыбка.

      – Простите, вы такая странная женщина… – проговорил он сквозь зубы. – Таких не часто встретишь. Я, знаете ли, человек солидный, одинокий, к